Как сражалась революция
Шрифт:
На все расспросы я отвечала коротко:
— Мне нужно видеть товарища Ленина или товарища Свердлова. Я приехала издалека, привезла им вести от друзей и никому другому передать их не имею права.
На мое счастье, в комнату вошла Клавдия Тимофеевна Свердлова. Я ее сразу узнала, а она меня нет. Тогда я напомнила, как она снаряжала меня в Сибирь с Борисом Шумяцким, передала привет от него. Мы расцеловались и проговорили очень долго.
Из беседы с Свердловой я узнала, что не одна Сибирь отрезана от Москвы, что фронтов много, таких, как я, связных в ЦК прибывает тоже много, Яков Михайлович
— Только все же должна быть записка от Бориса Шумяцкого,— спросила Клавдия Тимофеевна.— Где она?
Я подтвердила, что весточка при мне. Тут же я попыталась расплести косы, но они не расплетались. Не долго думая я отрезала их и извлекла нужные шелковые трубочки.
У Свердлова
В большом просторном кабинете Яков Михайлович был не один. Напротив него сидел Татаренко и Валек, такие же, как я, связные из Сибири. Свердлов поднялся ко мне навстречу и обнял.
— Вот первая девушка, которая не побоялась перейти колчаковский фронт. Теперь у нее есть опыт, придется тем же путем отправить ее обратно. Правильно?
— Конечно,— ответила я,— второй раз по знакомой дороге мне будет легче пройти, чем новому человеку.
Яков Михайлович достал какую-то папку и, просматривая ее, произнес:
— Мало, очень мало и редко приходят письма из Сибири. Надо, видимо, больше людей засылать туда, и прежде всего коренных сибиряков, которым легче будет связываться с нужными людьми при любых обстоятельствах.
Удивительно просто и легко было говорить с Яковом Михайловичем. Невольно забывалось, что перед нами секретарь Центрального Комитета партии и председатель ВЦИКа. Как заботливый друг этот большой человек выяснил, хорошо ли мы устроились, как живут наши родные, не нужна ли его помощь. С какой теплотой он расспрашивал о своих товарищах, старых сибирских большевиках. Всех помнил по имени.
Я не скупилась на подробности.
Отрадно было слышать, что председатель ВЦИКа одобряет действия цен-тросибирцев и просит передать им благодарность.
— Боевые действия партизан отвлекли силы Колчака с фронтов. Узнаю сибирских большевиков. Молодцы! — сказал Свердлов.
Из дальнейшей беседы выяснилось, что я повезу с собой для Иркутской и Томской партийных организаций директивы и инструкции ЦК, деньги, мандаты, а также специальные письма по военным вопросам.
Одно из этих писем, написанное рукой Якова Михайловича, было посвящено партизанскому движению. В нем указывалось, что необходимо наладить партийную работу среди партизан и связь между отрядами, чтобы их действия были согласованы. Партизанская война должна вестись в глубинных районах, и только в тех случаях вдоль железнодорожной магистрали, когда требуется сорвать движение вражеских эшелонов. Вооружаться надо самим за счет противника, совершая налеты и набеги на его базы. Главным, что определяло успех партизанской борьбы, Свердлов считал контакт с населением. Население дает партизанам нужные сведения и лошадей, помогает организовать связь между отрядами, снабжает их боеприпасами и продуктами. Лучше всего для этой цели использовать женщин, советовал он. С
Прибегая к помощи населения, партизаны обязаны вести себя тактично, не совершать необдуманных поступков, подрывающих их авторитет. В тех случаях, когда сельские жители снабжают партизан лошадьми, фуражом, продовольствием, следует давать расписки в том, что после восстановления Советской власти все будет полностью возвращено.
Надо понять, указывал Свердлов, что партизаны не одиночки, обреченные на стихийную борьбу с белобандитами и интервентами, а большая народная сила, отстаивающая завоевания революции.
Позже, в Сибири, я не раз убеждалась на практике, как правильны были его советы.
Путь обратно
На этот раз сборы в дорогу были недолги. Я выехала из Москвы в Пермь. Переправиться через Уральский фронт было нелегко. Из десяти связных благополучно достигал цели один.
По распоряжению секретаря Пермского губкома партии Владимира Михайловича Косарева мне дали попутчика, не совсем приспособленного для фронтовых дорог — полуторагодовалую девочку Зою из детского дома.
Белокурая, голубоглазая, нарядно одетая Зоя сама казалась куклой среди своих дорогих игрушек. Наибольшую ценность представляла лошадка из натуральной конской шкуры. В ней были зашиты письма Я. М. Свердлова сибирским коммунистам, обращение Центрального Комитета к населению и партизанам, мандаты, инструкции и другие партийные документы. В других игрушках были вложены листовки, которые призывали к бдительности. В них говорилось, что враг осмелился поднять руку на Владимира Ильича Ленина, но Ленин жив и уже поправляется. Для Сибири, где белогвардейские газеты сеяли панику среди населения лживыми сообщениями о том, что Ленин убит, такие воззвания были необходимы, как воздух.
По документам я следовала в Иркутск как жена раненого белого офицера, находящегося там на излечении.
Но не помогли ни девочка, ни документы. По маршрутам, полученным в Перми, перейти фронт не удалось.
После нескольких неудачных попыток я возвратилась с Зоей в Москву. В ЦК решили переправить меня через линию фронта в районе Симбирска — Самары. Эта операция была поручена политотделу 5-й армии.
В Симбирск мы приехали почти вслед за частями Красной Армии, занявшими город. Улицы празднично убраны флагами, всюду плакаты, надписи: «Первый город за рану Ленина», «За каждую каплю крови Ильича враг заплатит с лихвой». Настроение у всех приподнятое.
В политотделе 5-й армии мне дали подушку, набитую «екатеринками». Их запрятали и в переплеты книг, и в игрушки, и в обувь. На территории белых эти кредитки представляли ценность.
Пока можно было, красноармейцы охраняли меня с Зоей и наш багаж. В районе Самары начиналась нейтральная зона. Дальнейшая опека могла нам только повредить. Мое «богатство» и мой вид, хрупкость Зои, принимаемая за изнеженность,— вот, что охраняло нас и позволяло медленно, но все же двигаться к цели.
С новыми силами