Как сражалась революция

Коллектив авторов

Один из организаторов вооруженного восстания за установление Советской власти в городе Самаре. Соратник М. В. Фрунзе по борьбе с армиями Колчака. Вместе с С. М. Кировым руководил обороной Астрахани, участвовал в освобождении Средней Азии.

В начале 1920 года я, будучи членом Реввоенсовета Туркестанского фронта,-был командирован из Ташкента в Закаспии для того, чтобы форсировать операции против деникинцев, которые там орудовали уже в продолжение нескольких месяцев. Происходил настоящий своеобразный танец на месте вдоль линии железной дороги: то противник занимал станцию Кизил-Арват, то эта станция бралась нашими войсками.

Борьба шла лишь по тоненькой полосе вдоль линии железной дороги, так как кругом были непроходимые безводные пески.

Подготовка к рейду

К моменту моего приезда в Кизил-Арват уже был разработан план захода противнику в тыл. Операция предстояла необыкновенно сложная: надо было по голой пустыне провести большое количество войск и абсолютно все брать с собой — снаряды для артиллерии, патроны, продукты и даже воду, потому что кругом не было ни одной капли воды.

Даже корм для лошадей и верблюдов надо было также везти с собой, так как в пустыне не было ни травинки. Это безмерно увеличило обоз. Требовались тщательные подсчеты верблюдов, лошадей, необходимой воды, корма для животных. Нормы питания были взяты очень жесткие. И все же выходило, что при огромном обозе воды, пищи для людей, корма для животных хватало только на путь в один конец. Отсюда понятна опасность операции; в случае неудачи мы все должны были погибнуть в пустыне, так как на обратный путь у нас не осталось бы ни пищи, ни воды, ни корма. Это делало подготовку к операции крайне ответственной.

Мы ночами просиживали над разработкой мельчайших деталей, так как самая незначительная мелочь, не предусмотренная в плане, могла погубить все дело.

Наконец все было кончено, и однажды на рассвете мы двинулись в глубину пустыни.

На станции Кизил-Арват остался отряд, который получил задание: в определенный день, когда мы будем атаковать противника на станции Айдын, выступить вперед но линии железной дороги и атаковать передовые части противника.

Поход в пустыне

В нашем отряде, вышедшем в тыл противнику, было четыре тысячи лошадей. У нас были все виды оружия: две батареи артиллерии, конница, пехота, огромный обоз. Мы шли четверо суток, шли день и ночь, так как судьба операции заключалась в ее быстроте. Если бы противник как-нибудь обнаружил нас, то гибель всех была бы неизбежна.

Условия пути были кошмарные, особенно днем. Стояла невыносимая жара, температура доходила до шестидесяти градусов, воды мало, на каждого полагалось в день лишь по три стакана — нельзя было не только освежиться водой при этой температуре, но даже полностью утолить жажду. Особенно в кошмарных условиях была пехота: несмотря на большие обозы, мы не могли разместить всего по вьюкам на лошадях и верблюдах, и многие вещи красноармейцы несли на себе. И все же... В конце четвертых суток мы очутились около безлесной и песчаной горы, за которой находилась станция Айдын. Нам нужно было обойти эту гору и выйти на линию железной дороги.

Нас обнаружили

Была ночь, часов двенадцать. Удар мы решили нанести на рассвете. Таким образом, у нас оставалось часа два для передышки. Мы остановились бивуаком, подкрепили свои силы последними остатками воды и пищи и только начали собираться в последний поход, как вдруг увидели спускавшихся с горы конных разведчиков неприятеля. Их было человек пять. Ничего не подозревая, они спустились до половины горы. Нам ничего другого не оставалось, как отправить им вслед кавалерийскую разведку, которая перехватила бы их и не дала возможности противнику обнаружить нас. Десять лихих разведчиков помчались наперерез неприятелю. Мы с большим напряжением наблюдали

в бинокли эту сцену и, к ужасу своему, увидели, что разведка противника заметила погоню и быстро начала удаляться за гору. У них были, конечно, все преимущества. Свежие лошади давали возможность уходить со значительно большей быстротой, чем шла погоня. Расстояние между ними росло, и в конце концов разведка неприятеля скрылась из глаз.

Настроение наше поколебалось. Противник не будет уже застигнут врасплох. Он будет иметь возможность подтянуть силы из Красноводска, с одной стороны, с передовых позиций — с другой, и дать сильный отпор. А это значило нашу гибель. Тем не менее не оставалось другого пути, и первое, что надо было сделать,— это немедленно взорвать путь и телеграфную связь как впереди станции Айдын, так и в тылу. Немедленно две группы были направлены для выполнения этих задач.

Я поехал с группой, которая была направлена в тыл противника. До линии железной дороги мы домчались в течение трех часов. Было совершенно очевидно, что разведка, обнаружившая наш отряд, могла достигнуть своего штаба значительно раньше. Тем не менее оказалось, что на линии железной дороги в тылу станции не было никакой охраны. Нам легко, без всякого сопротивления, удалось взорвать и железнодорожный путь и телеграфную связь, тем самым прервав возможность сношения штаба деникинской дивизии с Красноводском.

Как потом выяснилось, другой разведке, которая должна была взорвать путь впереди станции Айдын, не посчастливилось. Она наткнулась на большой отряд, охранявший железнодорожный путь. Таким образом, с передовыми своими позициями штаб деникинской дивизии сохранил связь.

Мы переходим в наступление

Вскоре подошли наши части, которые, перевалив через большую гору, отделявшую наше становище от станции Айдын, сосредоточились на маленькой возвышенности непосредственно около станции. Для нас было непонятно отсутствие каких бы то ни было приготовлений противника к обороне.

Мы начали громить станцию Айдын и все эшелоны, стоявшие в ее районе, из артиллерии. Повели наступление пехотой, оставив кавалерию в резерве для того, чтобы использовать ее в нужный момент.

Противник начал проявлять себя только после того, как засвистели наши пули, загремели наши снаряды. Началась было у него паника, но скоро была приостановлена, и он начал отстаивать каждую пядь своей позиции. Однако перевес явно склонялся на нашу сторону. Мы продвигались ближе, кольцом охватывая станцию Айдын.

Вдруг мы заметили, что с передовой позиции в подкрепление противнику идут два бронепоезда и большой эшелон пехоты. Противник, умело высадившись, прямо из вагонов бросился на наш фланг. Был такой момент, когда наш правый фланг немного дрогнул, но умелым маневрированием сил командование группы предотвратило отступление правого фланга, и в конце концов после ожесточенного боя мы приблизились к станции Айдын настолько близко, что из пушек в упор расстреливали противника.

Победа

Наконец наступил момент, когда враг побежал. С горки было видно, как противоположная часть пустыни, совершенно ровная, как скатерть, начала усеиваться огромным количеством бегущих людей. На этой же ровной скатерти мы заметили небольшой конный отряд, человек десять, убегавший с поля сражения. Как потом выяснилось, это был генерал Литвинов, командующий дивизией противника, со своим конвоем. Мы пустили свою кавалерию, которая усыпала скатерть пустыни огромным количеством убитых и раненых. К сожалению, она не сумела догнать отряд генерала Литвинова, мчавшийся на превосходных лошадях со скоростью значительно большей, чем могли дать наши утомленные лошади.