Как стать оруженосцем
Шрифт:
Старый рыцарь попал в затруднительное положение, из которого его выручил, как это ни странно, Рамус.
– В наших краях существует такой древний обычай, - сказал он, - чтобы хозяина к столу сопровождал оруженосец гостя, а гостя - оруженосец хозяина. Так что позвольте мне исполнить обязанность, возлагаемую на меня этим обычаем...
Ловко подхватив старого рыцаря, он проводил его во главу стола. Облегченно вздохнув, сэр Ланселот последовал за ними. Владимир держался поближе к нему, изображая "оруженосца хозяина", в то время как "настоящий" оруженосец, ничего не поняв из происшедшего, поспешил выйти из зала.
В ожидании ужина, хозяин развлекал гостей непринужденной беседой.
– Скажите, а почему вы построили замок в такой нездоровой
– поинтересовался сэр Ланселот. После чего рассказал историю своего, послужившую причиной сменить прозвище, передававшееся по наследству.
– Эх, молодежь, - тяжело вздохнул сэр Рыцарь, однако лицо его при этом неожиданно просияло.
– Всему-то вас надо учить. Хоть и кичитесь вы разумом, якобы превосходящим разум предков, все-таки вам до нас далеко... Неужели ты думаешь, сэр Ланселот, что местность, в которой возвышается мой замок, все время была такой? Это была прекрасная долина, утопавшая в деревьях и цветах, почему мои предки и решили возвести здесь родовое гнездо в незапамятные времена. Но, увы, неумолимое течение времени обошлось с замком, подобно твоему. Ров стал зарастать, заболачиваться, пока не превратился в трясину. Но, в отличие от тебя, один из моих предков догадался перенести замок на новое место, по соседству, разобрав его перед этим до основания. Особенно тяжело было разбирать подземелья... Когда же замок и во второй раз постигла такая же печальная участь, другой мой предок поступил подобно предыдущему. Разве не видел ты, добираясь сюда, как сильно петляла дорога?..
Сэр Ланселот был ошеломлен простотой решения проблемы, которое не пришло ему в голову. Он хлопнул себя ладонью по лбу и застыл, опустив на стол руки так, словно показывал, какую рыбу ему удалось изловить накануне.
– Скажите, пожалуйста, а не проще было бы почистить ров, или, там, заменить в нем воду?
– спросил Владимир.
Сэр Рыцарь укоризненно взглянул на сэра Ланселота.
– А вот оруженосцам своим нужно уделять больше внимания, ибо они - суть будущие рыцари, взращенные нами. И если их не обучать должным образом, то мы увидим плоды, подобные этому. Как же можно было очистить ров, если в нем развелось столько пиявок, что даже когда кто-либо проходил по подвесному мосту, они собирались в стаи кровожадно выглядывали из болота в ожидании, что этот кто-либо к ним свалится? Над водой постоянно висели тучи комаров и мошки, ко рву невозможно было приблизиться, не рискуя быть обескровленным... Но даже если бы и возможно, то как, скажи мне, менять в нем воду? И сколько понадобилось бы времени, чтобы ее вычерпать?..
– Но как же можно запомнить, какой камень на какое место класть?
– вдруг усомнился сэр Ланселот.
– Очень просто. Нужно начинать с подземелий, это и есть самое сложное, как я уже говорил, - начал объяснять сэр Рыцарь.
– Аккуратно переносить по одному и класть туда же, где он был прежде...
В самый разгар поучительной беседы, каким образом следует переносить замки с места на место, вернулся оруженосец хозяина, а затем слуги стали подавать на стол ужин. Скромный, по словам сэра Рыцаря, хотя присутствовало никак не менее пятидесяти блюд. И то, что на блюде лежала одна маленькая рыбка, или, скажем, какой-нибудь рябчик, роли не играло. Зато их было много, и менялись они чрезвычайно быстро.
Беседа также перескакивала с пятого на десятое, и состояла, по большей части, из воспоминаний сэра Рыцаря, обрывчатых и непоследовательных. Конечно, то, что творилось за стенами замка, его также интересовало, но не в такой степени, как собственная особа.
– Как обстоят дела с военными походами?
– спрашивал он, и тут же пояснял.
– К сожалению, по причине возраста я вынужден большую часть время не покидать этих стен, - сэр Рыцарь хлопнул рукой по столу, угодив по блюду. Слетевшее с посуды что-то жареное укатилось под стол, откуда немедленно послышалось чавканье. Владимир наклонил голову и увидел собаку, древнюю, как и все прочие обитатели замка.
– Поскольку, - продолжал сэр Рыцарь, - память моя, в отличие от духа, стала значительно слабее. Дело в том, - пояснил он, - что у меня заведено в обычай, отлучаясь куда-нибудь вешать на ворота замка знак, долженствующий сообщить любому приходящему, что хозяин в отлучке. Однажды, отправившись в поход, я почему-то вернулся с полдороги. Обнаружив знак, я не захотел прослыть невежей и решил дождаться владельца. Но того все не было и не было. Я подъезжал к воротам каждое утро и каждый вечер, и уже даже начал было строить хижину неподалеку, когда, наконец, вспомнил, что сам являюсь хозяином замка, в который намереваюсь проникнуть...
– А что же твой оруженосец? Разве он не сопровождал тебя в поход?
– удивился сэр Ланселот.
– О, мой оруженосец!.. Таких верных людей, как он, нет во всем белом свете, - ответил сэр Рыцарь, целиком и полностью отдаваясь плавному течению своих собственных мыслей.
– Я обещал ему золотые шпоры, и он непременно получил бы их, если бы не его постоянная забота обо мне, своем рыцаре. Это может показаться странным, но он, желая обессмертить мое имя в веках, сопровождал меня в каждом походе. Как только начиналась битва, он, в отличие от прочих оруженосцев, вместе со специально нанятым человеком удалялся как можно далее и, взирая оттуда, диктовал ему повесть о совершаемых мною подвигах. Он подвергался страшной опасности, поскольку защитить его, не владеющего оружием, было некому...
– Почему же он не овладел оружием?
– удивился сэр Ланселот.
– Он приравнял перо и пергамент к мечу и щиту, совершенствуя навык в обращении с первыми. Он создал великий труд обо мне, в котором каждое слово - сущая истина. Когда мне его читали, я сам удивлялся, сколько всего успел понатворить, незаметно для самого себя. Оно и понятно, со стороны виднее... Когда же повествование его было закончено, - по странному совпадению, одновременно с моим последним походом, - он вознамерился продавать его, а вырученные деньги често делить со мной, поскольку, по его справедливым словам, настоящим автором был я. Чтобы привлечь покупателей, он решил к каждому экземпляру приложить копию пера, которым повествование было написано. К сожалению, перья были проданы сразу, в отличие от труда, который, вне всякого сомнения, опередил свое время и будет востребован потомками, ибо содержит описания подвигов, равных которым не видел свет...
Сэр Рыцарь замолчал, давая возможность присутствовавшим в полной мере насладиться сказанным им словами. Впечатление от которых испортил Рамус, слишком усердо воздававший должное вину, в самом деле, бывшему великолепным. Стоило сэру Рыцарю замолчать, как все услышали тихое, но довольно явственное бормотание.
– Подумаешь - подвиги, повествование. Да я сам могу написать такое, что весь мир ахнет. Положим, я совершенно не знаю, кто этот рыцарь, но если меня попросят, я готов рассказать о любом его подвиге. Ну вот, к примеру, хотя бы об этом...
– Только посмей!
– неожиданно вскричал сэр Рыцарь.
– Хорошо, молчу, - покорно пробурчал Рамус и тут же добавил: - Я - не то, что один мой товарищ. Он никогда не умел держать язык за зубами и по этой причине чуть не каждый день получал выволочку. Будь он сейчас здесь, то непременно получил бы как минимум здоровенную затрещину...
После этих слов, он сам едва не получил затрещину, но успел вовремя погрузиться лицом в лист салата, находившийся на столе прямо перед ним. Рука сэра Ланселота просвистела у него над головой.
– Оставьте его, - неожиданно добродушно сказал сэр Рыцарь.
– Судя по его красному носу, он, должно быть, злоупотребляет вином?
– Он самозванец, - пропыхтел сэр Ланселот, поскольку, во-первых, Рамус в злоупотреблении вином замечен не был, а во-вторых, цвет его носа в настоящий момент всего лишь казался красным по причине освещения.
– Ну, пусть его, лишь бы верно служил... Мы ведь, кажется, говорили о замке? Да, он сильно обветшал, так что требует не только переноса, но и ремонта... Поднимаясь сюда по лестнице, вы не?..