Как убить рок-звезду
Шрифт:
– Лоринг, – спросила Вера, – налить тебе кофе.
Если бы у меня были силы двигать языком, я могла бы ответить вместо него. Спасибо, нет. Лоринг не любил кофе. Он считал его похожим на заваренный пепел. На самом деле он хотел чая, но был слишком вежлив, чтобы попросить его в такую минуту. Он стал бы счастливым человеком, если бы получил чашку крепкого и сладкого китайского чая, который любил пить по утрам.
– Спасибо, нет.
В дверь позвонили, когда Вера была на кухне. Я почувствовала, как напряглось тело
Вера открыла дверь, и я села, услышав голос Фельдмана. Он сказал, что пришел прямо из полицейского участка. Он торчал там с самого утра и теперь хотел поговорить с Майклом.
– Тяжелое время для всех нас, – сказал он мне. – Я знаю, что вы были с ним близки одно время, поэтому прими мои соболезнования.
Я отлично разбиралась в соболезнованиях. Я была экспертом по соболезнованиям. И никогда ни одно из них не было так богато подтекстом, как это. Оно было как палец, направленный мне в лицо. Оно означало: «Я предупреждал тебя», и «Я говорил тебе», и «Ведь я просил тебя помочь, сука».
Наверное, я бы вцепилась ему в горло, если бы он не был так прав. Ведь я дала обет спасти Пола. А что я сделала вместо этого? Образно говоря, я вручила его римлянам и со стороны праздно смотрела, как они распинают его, и посыпают солью его раны, и смеются у подножия креста, на котором он умирает.
– Майкл, – сказал Фельдман, – мы можем где-нибудь поговорить?
Я покачала головой.
– Мы все должны слышать то, что ты скажешь. Фельдман взглянул на меня, а потом повернулся к Майклу.
– Они нашли его тело два часа назад.
Я сама удивилась тому, как спокойно выслушала эту новость. Наверное, я слишком отупела, чтобы что-то чувствовать. Но Майкла она ошеломила.
– Нет! – он бросился на Фельдмана. – Ты ублюдок! Ты…
– Майкл! – крикнула Вера. – Прекрати!
Лоринг схватил Майкла и держал его, пока тот не успокоился.
– Ничего, – сказал Фельдман, – я все понимаю. Он расстроен. Как и мы все. – Он взял Майкла за руку. – Пошли прогуляемся.
Они вернулись через пять минут. Майкл заверил нас, что все в порядке и он не знает, что на него нашло, но мне показалось, будто он выглядит еще хуже, чем когда уходил.
Родственников у Пола не было, и Фельдман сказал, что они с Майклом сделают все необходимое. Тело будет кремировано, а поминки состоятся на следующей неделе, возможно, в «Кольцах Сатурна».
– Мы считаем, что так захотел бы Пол, – сказал Фельдман.
Я не понимала, согласна я с этим или нет. Правда, меня никто и не спрашивал, и это показалось обидным. Но безжалостный голос в моей голове сказал, что у меня нет никакого права иметь свое мнение по этому поводу. Майкл проводил Фельдмана до дверей и, стоя на крыльце, смотрел, как он садится в машину и уезжает.
Как только машина исчезла из виду, он заскочил в дом, схватил со стола свой бумажник и ушел, сказав, что ему надо немного побыть одному.
Он плакал.
–
Лоринг считал, что она неправа. Он думал, что она должна навсегда отпустить Пола, а для этого с ним надо проститься.
– Он ведь сам обвинил меня. В той песне, которую пел на дне рождения твоего отца. А кроме того, я уверена, что там будут присутствовать девушки из всех пятидесяти американских штатов, с которыми он когда-нибудь переспал. Я вовсе не хочу быть звеном в цепи этих дурочек.
Таким образом получилось, что когда все, включая Дуга, Лили и даже Аманду Странк, собрались в «Кольцах Сатурна» и вспоминали короткую и трагическую жизнь Пола, Лоринг был в Бруклине, куда, всю последнюю неделя приезжал ежедневно. Он сидел на полу рядом с Элизой и держал ее за руку, пока она смотрела какой-то глупый фильм и притворялась, что не плачет.
– Ты очень красивый сегодня, – сказала она так, будто он только что вошел, хотя он сидел рядом с ней уже час. Он надел костюм и галстук на случай, если она передумает и они поедут на поминки.
Последние пятнадцать минут они смотрели комедию о том, как НЛО приземлился где-то на Среднем Западе. В нем прилетел инопланетный принц, который хотел найти себе невесту на Земле и почему-то непременно в супермаркете. У него было темно-коричневое и вполне человеческое тело и огромные неземные глаза – выпуклые, миндалевидные, цвета молодой травы.
Лоринг со злостью следил за тем, как коричневый пришелец исследует продуктовые отделы. Его бесило, что ни один из покупателей не обращает внимания на странного парня из космоса, стоящего в очереди за гамбургерами.
– Вчера звонила Люси, – сказала Элиза, снимая шерстяные катышки с рукава Лоринга. – Она интересовалась, когда я выйду на работу. И думала, что обрадует меня новостью, что продажи альбома «Бананафиш» здорово подскочили за последнюю неделю. Господи, да Пол бы с ума сошел от злости, если бы узнал, что альбом стали покупать только потому, что он умер.
Лоринг положил руки ей на плечи и слегка помассировал их.
– Люси хочет, чтобы я написала о нем статью, – продолжала она. – Он давал мало интервью. А когда давал, все время что-то выдумывал. Я сама один раз слышала, как он рассказывал журналисту, что родился на военной базе в Германии. На самом деле никто ничего о нем не знал.
Лоринг решил, что это кошмарная идея и что Люси – ужасный человек.
– Ты, конечно, не согласишься?
– Конечно соглашусь. – Ее голос был совершенно ровным, без намека на эмоции. – А потом я уволюсь.
– Уволишься?
– Я не могу написать статью о Поле, а потом опять писать о дикарях и язычниках.
Лоринг подумал, чем же она займется, если не будет писать. Он вспомнил, как в Вермонте она собирала цветы под большими старыми яблонями, а потом составляла из них букет в оловянном кувшине. Она сказала тогда, что, наверное, ей бы понравилось работать с цветами.