Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

– Хорошо! – Аделаида была на седьмом небе! Тогда она ещё не знала, чего ей вскоре будут стоить уроки химии от Алины Николаевны Белкиной – дамы принципиальной и строгой во всех отношениях. Алину Николаевну не смущали ни ежевторничные посещения папы с душеспасительными беседами об «успехах» Аделаиды, скорее даже нравились – ведь можно было себя почувствовать настоящим трибуном, около которого паршивый Цицерон просто отдыхает. Не смущали и ледяные взгляды мамы, которыми она обычно во время беседы окидывала собеседника. Алина Николаевна гордо гордилась своей гордостью и очень быстро дала понять Аделаиде, что все её прошлые заслуги в учёбе «яйца выеденного не стоят». Потому что на самом деле все её «пятёрки» – это не от «больших способностей» к учёбе, а «зубрёжка», замешанная на нежелании школьных учителей «вступать в дебаты с её родителями». Алина Николаевна Белкина довольно быстро дала Аделаиде понять, что ей по химии четвертная отметка «три» или «четыре» красная цена. Ни о каких «пятёрках» речь идти не может. Она так же беззастенчиво сообщила, что с такими «очень средненькими умственными

способностями» Аделаиде «подошла специальность парикмахера при каком-нибудь банно-прачечном комбинате». Аделаида, конечно, не совсем ей поверила, она всё-таки считала, что банно-прачечный комбинат вовсе не предел, которого она может в жизни достигнуть… Но Алина Николаевна, скорее всего, как и мама, «лучше знала» и считала своим прямым партийным и просто человеческим долгом указать каждому ученику номер его жизненной ниши.

Так и пролежали эти самые бесконечно замечательные «вишни» с синюшными листьями в ящике письменного стола, пока совсем не вымазались чернилами и не выцвели… зато мама папину воспитательную методу очень одобрила.

Глава 2

Сёма продолжал ходить на плаванье, показывал совершенно фантастические результаты. Это было так странно! Такой ленивый, флегматичный и, казалось бы, совершенно без азартный Семён возглавлял сборную города! Его начали возить на соревнования, спортивные сборы. Иногда он не появлялся дома по две недели, а то и больше. Он неожиданно для Аделаиды стал исчезать и так же неожиданно появляться. Дома никто не говорил, не обсуждал, не заострял внимание, дескать, вот Сёма завтра уезжает или послезавтра. Приходишь со школы, а его дома нет – это означало, что он опять уехал. Казалось, он живёт в параллельном мире, по одному с ней адресу, но, как учили по геометрии, оказывается, две параллельные прямые действительно не пересекаются… Последнее их общение было полгода назад, когда Аделаиде вдруг страшно захотелось о младшем брате заботиться, ну, типа как Ирка, у который были и бабушка, и дедушка, и красивые обёртки на учебниках, заботилась о своей младшей сестре Вике. Вот захлестнула Аделаиду то ли зависть к Ирке, то ли внезапная нежность к младшему брату, который не так давно слюнявил ей корочки от булок и сморкался в её кофты. Захотелось ей вылить на него всю свою нежность, как маленькие девочки от избытка чувств целый день могут носиться с шелудивым котёнком на руках, целуя его и выковыривая из глаз козявки. Но ни обниматься, ни ковырять у Семёна в глазах было нельзя. То есть даже смешно! Во-первых бы и сам Семён не дался. Он бы подумал, что сестра сошла с ума. И потом – мама с папой! Это же было бы разговоров на несколько лет! «А помнишь, как ты братика обняла, и он испугался?! Ха-ха-ха!!!». Мама всегда говорила, что надо «скрывать» свои чувства, «надо быть сдержанным всегда и во всём!». Аделаида долго думала и не смогла ничего лучше придумать, как разнообразить Сёмкин пищевой рацион, таская ему со школы разные вкуснющие «сюрпризы».

В школьном буфете продавали по десять копеек ломтик серого хлеба с маленьким кусочком варёной «ткацуны» – сосиски в настоящей кишке, которая при откусывании издавала хрустящий звук «ткац!», и за двадцать копеек можно было приобрести довольно большой кусочек такой кишки. У серого каравая в середине была дырочка, и этот хлеб, похожий на небольшое колесо, резался очень ровно, без крошек, с кругленькой горбушкой. Если такую красоту с ткацуной немного украсить горчичкой, то бутерброд получался похожим на мечту. И эта мечта так реально пахла, что на голодной переменке можно было потерять сознание или вообще захлебнуться собственной слюной. Казалось, весь пролёт, даже стены вокруг буфета пропитаны запахом ткацуа с горчицей. Элементарно пройти мимо входной двери буфета, не обернувшись и не заглянув внутрь, совершенно не представлялось возможным!

Школьный буфет, если бы не был украшен таким неземным ароматом, в принципе, производил довольно тоскливое впечатление. Это было обычное классное помещение, разделённое вдоль стеной на две половинки. В одной стояло несколько столов и стульев, которые просто занимали место. За них никто никогда не садился потому, что в буфете было слишком темно и неуютно. Там полностью даже очередь за ткацунами не помещалась. Все всегда ели на ходу – в полных коридорах, в школьном дворе, в классных комнатах, туалете. Во второй половинке перегороженной классной комнаты за малюсеньким окном раздачи маячила лохматая буфетчица тётя Нази. Перед ней стояла огромная цинковая кастрюля с кипятком, в которой в мутной воде плавали эти самые ткацуны и большой тазик с уже нарезанным хлебом. Не успевали дозвонить последние ноты звонка на переменку, а перед окошечком уже стояла огромная визжащая и дерущаяся толпа страждущих. Страждущие принципиально не становились друг за другом. И главное – зачем?! Ведь так гораздо веселее!

Школьная форма мальчиков в целом позволяла принимать участие в потасовках. Упал, ну и упал. Умопомрачительно! Были даже весельчаки, которые с разбегу прыгали на сотоварищей, потом специально по ним сползали на пол и падали, чтоб было смешнее. Клёво! Пацанам всё можно! У них же брюки выше головы не задерутся! Дамам было сложнее. Школьные платья, не прикрывавшие даже колен, могли остаться отдельно, а голое девичье тельце – отдельно! Тут, чтоб не остаться голодной, было три пути. Первый – протянув деньги, попросить кого-нибудь из одноклассников, чтоб «взял» «что-нибудь». Кстати – это был один из методов протестировать, питает ли к тебе что-нибудь лохматый красавец в серых штанах с клёшами от колен. Если он улыбнулся, взял деньги и с ещё большим усердием кинулся давиться – точно питает! Если оглядел с головы до ног и буркнул: «Самому мало!», – значит, даме выпал фаул. Но так бывало редко. Обычно, даже если дама и не нравилась, было делом чести и принципа помочь девочке. А уж если вообще улыбнулся и сказал: Не надо! У меня есть деньги! Булочка тебе подойдёт? …Тут уж весь буфет понимал, что они вынесли свои отношения на всеобщее обозрение. Значит, это серьёзно… Второй способ добыть пищу, очень опасный и чреватый, – всё же лезть самой в визжащий, накрывающий друг друга с головой водоворот из человеческих тел. Лезть самой в теловорот. Это делали только очень беспринципные и некрасивые девочки. В основном злющие, которые детдомовские. У которых ни ума, ни фантазии. И третий, самый верный – остаться голодной! Ну, или носить завтрак из дома. Так делали только аристократки. Они не бегали ни за ткацунами, ни за мальчиками. Они чинно подпирали стенки коридоров и, маленькими кусочками откусывая от своих пакетиков, медленно, без аппетита пережёвывали пищу. Но никакой холодный бутерброд не мог заменить ткацуну с горчицей, и уж если кто-то из ребят «преподносил» даме сердца такой подарок, она никогда не отказывалась и съедала его, но тоже тщательно пережёвывая пищу и откусывая новые маленькие кусочки!

Аделаиде мама каждый день с первого класса продолжала из дома выдавать на завтрак яблоко. Аделаида уже видеть не могла даже на картинках эти самые яблоки. Её тошнило от одного их вида. Но из-за райского аромата ткацун, проникающего в самые потаённые места школьных закоулков, есть, особенно после второго урока, хотелось ужасно! Казалось, что в кишках кто-то сидит, совершенно живой и реально злющий, дёргает за них, кусает желудок изнутри. И весь этот неуправляемый ливер беснуется, грозя большими разрушениями и даже выходом на свободу. Тогда Аделаида, превозмогая отвращение, с хрустом откусывала куски от зелёной кислятины. Мама объяснила однажды обмолвившейся Аделаиде, дескать – нельзя ли мне иметь для школы десять копеек в день? – что она «брезгует буфетную грязь. Неизвестно как эта Нази моет кастрюлю. Может, она ходит в туалет, а потом грязными руками режет хлеб! А может, вообще ноги в ней моет! – негодовала мама. – Она на учениках деньги делает, ты не понимаешь? Покупает за два рубля эти сосиски, а потом продаёт вам в десять раз дороже! Делать мне нечего, вашу Нази кормить!»

Перекусывай яблоком, – сказала тогда мама, – придёшь домой и хорошенько покушаешь!

Аделаида на каждой «большой перемене» молча «перекусывала яблоком», вдыхая трепещущими ноздрями совершенно неземной аромат горчицы с серым хлебом. После яблока есть обычно хотелось ещё сильнее и кишки раздувались так сильно, что их бурчание страшно отвлекало на уроке соседа по парте. Он пересел от неё на последнюю парту. Тогда Аделаида стала таскать из подвала под домом пыльные бутылки и регулярно сдавать их по дороге в школу в «Сергееву Будку». Старый дядя Сергей ругался, что бутылки грязные, но каждый раз всё-таки выдавал Аделаиде заработанные десять копеек.

Оказалось, это бешеные деньги, на которые можно доставить себе гораздо больше удовольствия, чем долгое сосание «конфетки», сделанной во рту из кусочка ароматной ткацуны.

Всё началось с того, что Ирка, та самая, у которой Аделаида однажды видела настоящие три рубля целой бумажкой, не доев бутерброд, стала заворачивать его в двойной тетрадный листик и засовывать в портфель.

Ой, что-то я уже наелась! – сказала она. – Лучше домой отнесу, Вике.

Из этой фразы Аделаида не поняла практически ничего. Что означало слово «наелась»? Как можно ткацуной «наесться»?! Ткацун можно съесть всю цинковую кастрюлю тёти Нази и ещё хотеть. Едят для того, чтоб был приятный вкус во рту, и едят до тех пор, пока станет трудно дышать. Пока станет трудно дышать, можно съесть очень много! И что означали слова «отнесу Вике»?

Вика – это Иркина сестра, которая учится на несколько классов младше. Смены их не совпадали, поэтому, когда Ирка ещё была в школе, Вика уже бегала по двору, и потом наоборот. И ничего в этой Вике хорошего не было. Она даже не здоровалась. А вот Ирке, скорее всего, Вика нравилась. То она с ней ходила куда-то, то домашнее задание по рисованию ей делала. Теперь вот решила угостить. «Счастливая Вика! Приятно, наверное, когда тебе со школы вот просто так принесут домой настоящую сосиску, без Дня рожденья и без ничего! – подумала Аделаида с тоской. – И не седьмое ноября, вообще ничего, а вот просто так! Вот возьмут и принесут!». Однако вдруг её осенила другая, не менее неожиданная мысль, прямо-таки открытие: «Но… но, может быть, ещё приятней вот просто самой взять и принести что-то кому-нибудь?! Была бы у меня кошка, я бы ей сосиску принесла! Сама бы залезла в очередь, никого бы просить не стала и принесла. И она бы ластилась ко мне, и хвостиком гладила! Но кошки нет… Никого нет… Только мама, но она «брезгует» грязные сосиски… папа… папа ест то, что даёт мама… А Сёма? Сёма – это мысль… он, пожалуй, съест… ой, как это я про него всё время забываю! А так здорово можно сделать! Вот буду я идти со школы домой. Сёма, наверное, будет во дворе играть с ребятами. Я его позову.

Говори, что надо? – скажет он сердито, совсем как мама, но это потому, что я его отвлеку от игры. Он-то ведь не догадывается, зачем я ему мешаю. Я его подзову к себе и… достану из портфеля такой сюрприз! Конечно, он схватит ткацуну прямо грязными руками, мама бы сильно поругала, но с каким удовольствием будет её есть! А с какой завистью будут смотреть на него «дворняги»! Конечно, у них у всех старшие братья, только у Сёмы сестра. Да, ещё которая его… его… как бы это сказать… наверное, любит…» Аделаида вдруг удивилась, что можно думать с такой нежностью о своём брате. Да, можно думать свободно самой, то есть совсем не потому, что родители каждое мгновенье вдалбливают:

Поделиться:
Популярные книги

На границе империй. Том 9. Часть 5

INDIGO
18. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 5

Кодекс Крови. Книга Х

Борзых М.
10. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга Х

Идеальный мир для Лекаря 12

Сапфир Олег
12. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 12

Неудержимый. Книга XVII

Боярский Андрей
17. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVII

Наизнанку

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Наизнанку

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Неудержимый. Книга XV

Боярский Андрей
15. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XV

Под маской моего мужа

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
5.67
рейтинг книги
Под маской моего мужа

Идеальный мир для Лекаря 11

Сапфир Олег
11. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 11

Сердце Дракона. Том 11

Клеванский Кирилл Сергеевич
11. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
6.50
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 11

Лорд Системы 7

Токсик Саша
7. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 7

Энфис 3

Кронос Александр
3. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 3

Ваше Сиятельство 3

Моури Эрли
3. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 3

Восход. Солнцев. Книга IV

Скабер Артемий
4. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга IV