Калиакрия (Собрание сочинений)
Шрифт:
– Где же он сейчас?
– Так что прозябает пока в губернаторстве во Владимире и Костроме.
– Пусть едет Заборовский! – согласилась императрица.
Ей уже мечталось об ином:
– Греки могут составить монархию для внука моего Константина. Опасаться его у Европы резону нет, ибо лучше иметь в соседстве христианскую державу, нежели варварскую!
Итак, поднимать греков, албанцев и сербов был оправлен генерал-поручик Зборовский, с несколькими чемоданами золота, а во главе готовящегося к походу флота был поставлен герой Чесмы адмирал Самуил Грейг.
Наши силы на Средиземном море должны были быть впечатляющими: 18 линейных кораблей,
Русско-турецкая война еще только начиналась. Небывалый по силе шторм значительно ослабил Черноморский флот, надолго выведя его из строя в самый ответственный момент, но это вовсе не значило, что флот погиб. Слава черноморцев была еще впереди, и ждать этих дней осталось совсем недолго.
Самуил Карлович Грейг
Пока в Петербурге планировали посылку эскадры в Средиземное море, на юге тоже имели на сей счет свои мысли. Инициатором выступил контр-адмирал Мордвинов. Потемкину о своих задумках он сказал так:
– Имею мысль послать в мидетеранские воды корсаров гречесих, пусть купят несколько шебек и устроят погром у Дарданелл, то-то турки почешутся!
– В наших планах стратегических сия диверсия не числится! – хмуро отвечал светлейший, которому инициатива мордвиновская не пришлась по душе. – К тому же любое корсарство есть вопрос политический и решать оный надобно в Петербурге, а без того можно больше вреда поиметь нежели пользы! Война еще только начинается, расходы грандиозны и у меня нет даже лишней полушки! Проси деньги частным образом.
– Сие предприятие обещает много выгод и прибыток капитала! – не успокаивался настырный Мордвинов. – А потому даже лучше, чтобы дело было частным, содержать же оное станут господа компаньоны!
– Против частного предпреимства не возражаю! – кивнул светлейший, не слишком слишком веря в удачу.
– На этот счет, ваше сиятельство, не беспокойтесь! – улыбнулся довольный Мордвинов. – Кампаньоны у меня имеются в достатке! Пусть Мордвинов был неважным флотоводцем, но предприимчивости ему было не занимать, к тому же экономику знал прекрасно и давно подсчитал свои возможные барыши. По всему выходила, что она не так уж и велика, а потому вполне можно было рискнуть. И контр-адмирал рискнул!
В компаньоны он пригласил своего зятя майора Маркова, директора коммерческой конторы Херсонского порта Потоцкого и австрийского полковника на русской службе Бентона. Торговый дом «Прот Потоцкий и К°» имел давние и тесные связи с банкором Кавалларом в Триесте, который и должен был покрывать все начальные расходы. Посредником в финансовых расчетах стал компаньон Мордвинова Скадовский. Контролировать же на месте ход дела и следить за выгодной продажей призов и товаров должен был младший брат адмирала Александр Мордвинов, в то время обитавшийся нашим послом в Вене, сам был в прошлом флотский офицер.
На роль основного исполнителя задуманной операции Мордвинов позвал хорошо ему известного Ламбро Качиони. Уже в первые дни войны храбрый грек заставил себя уважать весь Черноморский флот. Он дважды делал на шлюпке вылазки под стены Очакова для захвата одного из стоящих там судов. Первая вылазка ему не удалась. Турки, увидев приближение русской шлюпки, загнали свое судно на прибрежную отмель, а сами бросились на берег. Не имея возможности снять судно с мели Качиони сжег его со всем грузом. Следующая вылазка была куда более удачной. Подойдя ночью на шлюпках к стоящим на якоре турецким судам, греки захватили одно из них и отбуксировали к русской эскадре. Выслушав предложение Мордвинова, Качиони не раздумывал ни минуты:
– Я и сам уже собирал деньги, чтобы самостоятельно ехать трясти из турок звонкую монету! Когда выезжать?
– Чем раньше, тем лучше! – ответил Мордвинов.
Вернувшись в Балаклаву. Ламбро собрал у старой генуэзской башни старых соратников.
– А не поправить ли нам свои финансовые дела, а заодно еще раз напомнить о себе проклятым османам? – вопросил он.
– Что ты предлагаешь Ламбро? – мрачно поинтересовались седоусые ветераны. – Захватить Константинополь?
– Об этом подумаем в другой раз, – заметил предводитель. – Пока же я предлагаю плыть в Архипелаг и снова гонять неверных от Тенедоса до Александрии!
– И как мы туда попадем?
– Переоденемся торговцами и пройдем через проливы!
– Это слишком рискованно. Нас там многие помнят, а тебя и подавно! Стоит ли при таком раскладе добровольно лезть к туркам на кол?
– Ради Греции, России и денег можно и рискнуть!
На качионовскую авантюру решились лишь несколько человек, остальные сославшись на годы и недуги, отказались. Качиони не обиделся. Людей он надеялся набрать себе в Архипелаге, главное, что ему были обещаны деньги на закупку содов и вооружения. К Потемекину Качиони ехать не слишком хотел, боясь, что тот может и передумать. Но как без светлейшего!
Кацонис Ламброс
Вопреки опасениям Потемкин весьма благосклонно отнеся к старому корсару:
– Будешь считаться у меня на время каперства в заграничном отпуске и вот тебе для начала три патента на поднятие русского флага! А для престижа флага произвожу тебя в секунд-майоры!
Утром 3 декабря 1787 года из Херсона выехала карета, из которой выглядывал в окошко господин весьма свирепой наружности. То был майор Ламбро Качиони – россиянин по подданству, грек по национальности и пират по профессии. Еще в прошлую войну с турками корсары Качиони наводили ужас на турок по всему Средиземноморью, а за его голову был обещан мешок золота. После войны Качиони с соратниками перебрался в Крым и осел в Балаклаве – небольшом городке под Севастополем, где занимался торговыми делами.
Сейчас в кожаной дорожной сумке Качиони вез заграничный паспорт, кредитные акредетивы к венским и триестским банкирам, письмо к полномочному посланнику в Венеции Александру Мордвинову и, самое главное патенты, дававший Качиони право на вооружение купленных судов.
На следующий день после отъезда Ламбро Качиони, компаньон Скадовский отправил банкиру Каваллару письмо и просьбой выплатить Качиони 7142 венских флорина в обмен на «генеральную квитанцию».
Банкир Каваллар встретил Качиони с распростертыми объятьями.