Калифорния на Амуре
Шрифт:
– А кроме того, – добавил он, – их охраняют.
И указал рукой на несколько верховых фигур, которые маячили на горизонте – это люди из охранных отрядов, вооруженные ружьями и винтовками, объезжали прииск, чтобы отпугивать незваных гостей – как людей, так и хищников.
– Как думаете, переплыла ли ваша тигрица реку или искать ее надо на нашем берегу? – спросил Загорский.
Прокунин вопросительно поглядел на старого гольда. Тот отрицательно затряс головой и отвечал в том смысле, что, если бы тигрица чувствовала за собой погоню, то непременно переправилась бы на тот берег, чтобы
– Тигр хоти прятать – иди вверх, хоти охота – иди вниз, – заявил старый охотник.
И действительно, вверху, на горном хребте, откуда истекала Желтуга, прятаться было удобнее, а в низменности, напротив, лучше было охотиться. Однако как определить настроение Альмы, столь загадочно сбежавшей из своей клетки посреди ночи? Как известно, непостижимо даже сердце простой женщины, что уж говорить о сердце тигрицы!
Прокунин и Загорский задумались, однако Орокон знал, что делать. Он спустил с поводка свою мохнатую Буську и указал ей пальцем в сторону реки.
– Альма, беги, ищи, однако…
Собака тявкнула, понюхала воздух и бодро затрусила вдоль реки к устью. Вся кавалькада не торопясь тронулась за ней, сопровождаемая внимательными взглядами приискателей, которые, похоже, знали, зачем они сейчас направляются в зимнюю тайгу.
– Тигров в лесу хватает, как она поймет, какого именно искать? – тихонько осведомился Загорский у Прокунина.
Тот переадресовал этот вопрос старому гольду. Если верить Орокону, Альма и Буська были подругами. Ну, то есть не то, чтобы подругами, просто Буська подолгу сидела возле клетки Альмы и наблюдала за ней, а Альма глядела на нее оттуда сонным прищуренным взглядом, не делая никаких попыток напугать собаку или даже просто зарычать. Когда старый Орокон кормил пса, он иногда бросал обглоданные кости и тигрице, вызывая этим сильное недовольство хозяина Альмы, старого китайца по имени Чжан, который считал, что сытый тигр – строптивый тигр.
– Твоя есе кто?! – кричал Чжан, в ярости тыкая указательным пальцем в сторону гольда. – Есе дулак, есе дикий. Тигл есе моя, хоцю – колми, не хоцю – убивай мало-мало!
Однако Орокон не обращал внимания на крики глупого, по его мнению, китайца, что только распаляло ярость Чжана. Он вопил и топал ногами до тех пор, пока Буська не начинала на него рычать. Тогда Альма принималась бить хвостом, слегка приподнималась и пристально глядела на хозяина желтыми своими глазами. Недовольный Чжан уходил в свое зимовье, хлопнув дверью, а Буська, вильнув хвостом, снова садилась и смотрела на тигрицу.
– Умилительная пара получилась, надо сказать, – как бы невзначай заметил Прокунин. – Кто бы мог подумать, что между домашней собакой и дикой тигрицей может возникнуть такое дружество?
Загорский хмыкнул. Выходит, они используют дружеские чувства Буськи, чтобы настигнуть и у нее же на глазах убить ее подругу?
Эти слова очень не понравились старосте. Он хмуро отвечал, что тигр – самый опасный хищник на земле, что Альма, которая к людям привыкла и людей не боится, представляет двойную опасность, что она может рыскать прямо по прииску среди бела дня, не говоря уже про темное время суток, и что, в конце концов, глядя на нее, могут расхрабриться и дикие тигры, и тогда жизнь приискателей, и без того нелегкая, превратится в кромешный ад.
– Но, может быть, не убивать ее, а попытаться изловить? – осторожно спросил надворный советник. – Я слышал, есть такие охотники, которые ловят тигров живьем, сеткой, не стреляя в них из ружья.
Но Николай Павлович только головой покачал. Здесь, в Приамурье, таких охотников нет. Он тоже про них слышал, но все они промышляют в Приморье. Собственно, ведь и Альму привезли из Приморья, где такие вот ловцы поймали ее, чтобы отправить в Санкт-Петербург, в зоологический сад. Однако по дороге тигрицу перекупил китаец Чжан. Он посулил ловцам денег больше, чем администрация зоосада: старый китаец понимал, что в Амурской Калифорнии на ней можно заработать больше денег, чем в любом другом месте.
– Кстати, почему сам Чжан не участвует в нашем походе? – полюбопытствовал надворный советник. – Все-таки тигрица – это его собственность.
– Чжан трусоват, – коротко отвечал староста.
– А будет ли он доволен, когда мы вместо живой тигрицы привезем ее хладный труп? – не унимался Загорский. – Кто, в таком случае, возместит ему ущерб?
Буська, которая до этого резво бежала впереди всех, словно поняв весь ужас заданного вопроса, остановилась и с визгом стала прыгать вокруг Нестора Васильевича, восседавшего на своем гнедом, словно римский легионер.
– Чжан будет очень доволен, если не получит двести палок за то, что содержал дикого зверя не должным образом, отчего тот сбежал и теперь представляет опасность для всей Желтуги, – сурово отвечал Прокунин и, выведенный из терпения, рявкнул на собаку. – А ну, пшла отсюда!
Буська, обиженная, отошла на некоторое расстояние и, похоже, потеряла всякий интерес к преследованию. Старому гольду пришлось некоторое время уговаривать ее, чтобы она снова побежала вперед. При этом, кажется, следа она никакого не брала, вел ее только инстинкт.
Очень скоро Буська забежала в лес и потрусила среди хвойных деревьев по еле заметной под свежевыпавшим снегом зверовой тропинке. Мокрый снег лег не только на землю, он засыпал и ветки деревьев и лежал теперь на зеленых лапах пихт тяжелым белым узором. Было пасмурно, холодное небо неподвижно смотрело вниз сквозь лесные вершины, как будто раздумывало, не опуститься ли ему еще ниже. Всадники следовали за собакой, внимательно глядя по сторонам, чтобы невзначай не застиг их какой-нибудь хищник.
– Это тайга, – проговорил староста, – тут из охотника очень легко стать добычей.
– И кто же тут охотится, кроме нас? – спросил надворный советник, зорко поглядывая вокруг.
– Тигры, барсы, волки, – отвечал Прокунин, слегка пришпоривая своего грузного каурку, который чувствовал себя неуверенно на мокрой заснеженной тропе и даже сделал уже пару попыток поскользнуться, но вовремя выровнялся. – Может и медведь-шатун попасться… В общем, друзей у человека в тайге много, только успевай по сторонам оглядываться.