Калифорния на Амуре
Шрифт:
Загорский сердито отвечал глупому старцу, что ждать до утра он не может, что помощник его, вероятно, попал в беду, и те несколько часов, которые отделяют их от утра, могут стоить Ганцзалину жизни.
– Да чего же это вдруг жизни-то? – не понимал Курдюков. – Газолин ваш днем ушел, днем тут дикие звери не шастают, значит, ни тигр, ни барс, ни другие какие волки на него напасть не могли. Скорее всего припозднился, да и решил на ночь не рисковать, переночевать у китаев. Это же его сродственники, так чего ему от добра добра искать?
Как ни странно, это была здравая мысль. Если,
С этой спасительной мыслью надворный советник и улегся спасть. Однако спал он плохо и еще до первых лучей зари был уже на ногах. Он поднял с кровати Курдюкова, тот, охая и стеная, стал одеваться.
– Вот, – говорил в горести Курдюков, – разве затем я пустил к себе жильцов, чтобы с утра пораньше вскакивать, как угорелый, и нестись невесть куда? Я затем пустил жильцов, чтобы как сыр в масле кататься и горя не знать. Еще даже и денег за фатеру не получил, а уже такие огорчения и для здоровья прямой урон…
– Ничего, старинушка, не ропщи, – отвечал ему надворный советник, – будет и на твоей улице праздник.
Спустя десять минут, только умывшись и одевшись и даже чаю не попив, вышли они из дома в сторону китайского поселения. Розовая заря медленно разгоралась в темных, только начинающих светлеть небесах. Ночью снова выпал снег, но был он мокрый, грязноватый, под стопой не хрустел, но лишь задумчиво чавкал.
Надворный советник был хмур и деловит, только железное самообладание удерживало его от того, чтобы не пуститься во весь опор к китайскому поселению или, как его тут звали, штату. Но он понимал, что для дальнейшего успешного разговора с китайцами необходимо степенное и солидное появление, которое внушило бы здешним китайцам должный пиетет.
Можно было бы, конечно, прибегнуть к помощи Прокунина или даже Фассе, однако надворный советник не без оснований опасался, что те начнут допытываться, с какой же целью отправился Ганцзалин в китайское поселение. Подобные вопросы могли поставить под удар все их тайное предприятие, поэтому местные власти Нестор Васильевич решил привлечь к делу только в самом крайнем случае.
Китайский штат выглядел несколько иначе, чем русские. Улицы здесь были уже и утопали в грязи, а зимовья больше походили не на русские избы, а на традиционные китайские. Впрочем, основа и тут была та же самая – толстостенные деревянные срубы, должные защитить своих хозяев как от морозов, часто бывавших здесь весьма лютыми, так и от не менее лютых здешних хищников.
Несмотря на ранний час, по главной улице китайского поселения уже во множестве шли люди, направлявшиеся к своим шурфам. Некоторые льстиво улыбались русскому незнакомцу, другие окидывали Загорского и Курдюкова безразличными взглядами. Китайцы шли, вооруженные только традиционными ломами и лопатами, но несколько человек несли на плече старинные кремневые ружья, из чего Загорский понял, что здесь по-прежнему опасаются тигрицы Альмы, которую вчера он столь гуманно отпустил на все четыре стороны.
Его подозрения подтвердил дед Еремей. Каким-то образом за ночь стало известно, что тигрица так и не поймана, и китайцы, следуя русскому правилу «береженого Бог бережет», вооружились чем могли.
– Странно, что у них такое древнее вооружение, – заметил надворный советник, вышагивая по грязной дороге, – они бы еще каменные топоры с собой взяли.
Курдюков, однако, отвечал, что наверняка у них и топоры имеются, а, впрочем, ничего странного тут нет: их китайцы избегают иметь при себе огнестрельное оружие.
– Почему? – удивился Загорский.
Курдюков пожал плечами: история темная. Однако добрые люди говорят, что ружей не разрешают китайские старосты, боясь членовредительства между своими. Кроме того, они ведь китайские подданные на китайской же территории, а в Поднебесной простому человеку оружие иметь запрещено.
– Люди и по-другому объясняют, – Курдюков понизил голос и быстро оглянулся назад, не пристроился ли кто из китайцев за ними – подслушивать. Убедившись, что никого рядом нет, он, слегка успокоенный, продолжал: – Говорят, что хунхузы оружия не любят.
– В каком смысле? – удивился Нестор Васильевич.
В том, объяснил дед Еремей, что время от времени в китайской части появляются хунхузы и требуют с приискателей мзду. За это они не трогают и не грабят до исподнего китайских компатриотов, кроме особенно строптивых. Но более всего не любят они, если находят у приискателя огнестрельное оружие. Это они принимают на свой счет и, говорят, могут даже убить потенциального бунтовщика.
– Но людям же надо как-то защищаться от диких зверей, – озадаченно проговорил надворный советник.
Курдюков развел руками: на такой случай в Желтуге имеются охранные отряды. Да и как ни посмотри, хунхузы пострашнее будут тигров и барсов, вот народ и старается в вопросах самообороны обойтись ломами да лопатами. Тут он прервал сам себя и поглядел на Загорского вопросительно: как же дальше-то им действовать, неужто все зимовья начнут обходить?
– Разумеется, нет, – с досадой отвечал Нестор Васильевич, – пойдем сразу к старосте.
Первый же остановленный Загорским китаец несколько секунд глядел на него с открытым ртом, как бы не понимая, о чем идет речь. Но когда начальственного вида иностранец снова обратился к нему на чистом мандаринском наречии, по лицу его расплылась улыбка, и он быстро затараторил что-то, тыкая пальцем в конец улицы. После того, как Загорский, кивком поблагодарив его, двинулся дальше, китайский старатель еще долго с восхищением смотрел вслед ему и сопровождавшему его Курдюкову.
Подошедший к старателю другой китайский ходя спросил у приятеля, что нужно было заморскому черту-гуйцзы?
– Дом старосты искал, – отвечал первый китаец.
– Как же вы говорили, ты же по-русски не умеешь? – удивился второй.
– Он по-китайски говорит.
Второй засмеялся.
– Знаю я, как они говорят – как собаки лают.
Первый только головой покачал.
– Нет, он хорошо говорит по-китайски. Гораздо лучше тебя.
Оскорбленный ходя окинул приятеля презрительным взглядом и молча пошел своей дорогой. Нет смысла спорить с сумасшедшим: где это видано, чтобы черти говорили по-китайски лучше самих китайцев?