Калифорнийская славянка
Шрифт:
– Ежели днём, то бить в колокола и барабаны. Да на мачте тут в верхней крепости красный флаг поднять, дабы всякому видно было… Ну, а ежели нападут ночью, то бить в колокола и барабаны да в трещотки трещать. А жонкам и детям бежать в верхнюю крепость. О том объявить всем, Иван Александрович.
– Будет исполнено, Александр Андреич.
– На промысел партии пока не посылать. Всем оставаться в крепости… Пароль для воротных стражей я сам на каждую ночь давать буду. Собери их сегодня, Иван Александрович. И обходных караульщиков тоже. Поговорю
– Слушаюсь, Александр Андреич.
Баранов поднялся с кресла и вновь подошёл к окну.
– Ну что же, мы готовы, Котлеан, неблагодарная твоя душа, – произнёс Баранов. – Мы готовы к встрече с тобой…
– …Александр Андреич, скоро полдень, – напомнил Кусков. – Пора на пристань. Капитан Мур ждёт, наверное, нас.
– Да, да… Пошли, – кивнул Баранов и надел свой камзол.
А потом они спустились по лестнице в нижнюю крепость и направились к пристани, где оживлённо толпился народ. Капитан Мур с борта готового к отплытию своего корабля смотрел на берег, и вскоре увидел правителя Баранова с Кусковым, идущих его проводить. По трапу они поднялись на борт «Аметиста».
– Вот и пришло время прощаться, господин Мур, – с грустной улыбкой проговорил Баранов.
– Я сожалею, что моё пребывание здесь было столь кратким, мистер Баранов, – сказал в ответ Томас Мур, – но поверьте, что оно было очень радостным для меня и, как это у вас говорят, душеполезным. Прощаться с вами мне жаль, но такова жизнь.
– Как сегодня ваше здоровье, капитан? – спросил Баранов.
– О!.. – засмеялся Мур. – Всё в порядке, если вы спрашиваете о моём самочувствии после вчерашнего дня… Ром был действительно крепок… Зато так же крепок и наш договор.
– Ну, слава Богу, что всё в порядке.
– Да, мистер Баранов. Я ведь здесь у себя лома. Одно ощущение палубы под ногами и этот морской простор делают меня абсолютно здоровым человеком.
– Тогда позвольте представить вам, господин Мур, моего доверенного Петра Ивановича Калистратова, – показал Баранов на пришедшего с ними коренастого человека, невысокого роста, с небольшой седоватой бородкой на светлом и добром лице. – Он знаток нашего дела, да и морского тоже. Так что прошу его, как говорится, любить и жаловать.
Капитан Мур подал руку Калистратову.
– Очень рад, – сказал он. – Думаю, что у нас с вами, мистер Калистратов всё будет о'кей!
– Я тоже на это надеюсь, капитан Мур, – согласно кивнул и пожал руку американца Петр Иванович.
– А Гельбер, о котором вы говорили, капитан, действительно объявился в наших водах. И совсем недалеко,- сказал Баранов.
– Я знал, что он к вам явится… Вы его видели?
– Нет… Наши зверобои повстречали. Он уже общался с местными вождями, одаривал их ружьями и даже пушками. Так что мы вскоре ожидаем в нашу крепость гостей.
– Может быть, мне остаться, мистер Баранов? Я со своими парнями буду вам в помощь.
– Нет, господин Мур. Пусть всё идет своим чередом. Да и мы не сидим, сложа руки. Готовимся к встрече. А ещё я жду на днях наше судно из Охотска. Так что не будем вас задерживать. Желаем вам попутного ветра и милости просим опять к нам жаловать. Будем ждать.
– Благодарю вас, мистер Баранов, и вас, мистер Кусков, за столь великолепный приём, оказанный моей скромной особе. Такие встречи остаются в памяти на всю жизнь. Спасибо, – благодарно склонил голову Томас Мур.
– Ежели случится вам зайти на Гавайские острова, то поклон передайте моему другу, тамошнему королю Тамеамеа Первому и мой ему подарок, – сказал, прощаясь, Баранов и открыл принесённый им футляр, где лежал, блестя гранями ствола, пистолет.
– Мы зайдём на Гавайи за солью и водой. Непременно передам, мистер Баранов, ваш подарок королю, – пообещал Мур и добавил: – А вам я всё же советую из вашего леса доски да брусья пилить и торговать ими в Калифорнии. Это будет выгодно, уверяю вас.
– Спасибо, господин Мур, – уже входя на трап, согласно кивнул Баранов. – Мы вашим советом непременно воспользуемся.
Баранов с Кусковым сошли на берег и трап убрали. Капитан Мур отдал команду, и его судно стало медленно отходить от причала Ново-Архангельска. Стоя на капитанском мостике, Мур с благодарной грустью в глазах смотрел на всё дальше и дальше отдаляющийся берег и махал рукой Баранову с Кусковым, которые тоже прощальными взмахами отвечали своему американскому другу и партнёру…
…С пристани Александр Андреевич Баранов возвращался к себе в верхнюю крепость в большой задумчивости. И было отчего роиться мыслям в его голове…
…Колесо забот закрутилось с первого дня пребывания Баранова на островах, когда согласно договору с Шелиховым надлежало быть ему «в заселеньях американских при распоряжении и управлении северо-восточной компании, тамо расположенной», а именно на острове Кадьяк, где располагалась контора управляющего.
За прошедшие с того времени годы заботы, которые почти каждый день сваливались на него, были разные: хорошие и плохие, сложные и простые, весёлые и грустные, большие и малые, а порою даже страшные, когда от его слова или поступка зависела жизнь его самого и людей, за судьбы которых он был в ответе.
Хорошие заботы – это когда удачно шла охота на морского зверя и он мог отправить в Охотск судно с мехами на многие десятки, а то и сотни тысяч рублей.
Плохие – это когда много сил, в том числе и душевных, надо было приложить для пропитания людей, когда долгие месяцы из того же Охотска или Камчатки приходилось дожидаться обещанного судна с провизией. Тогда наступали голодные дни, особливо зимой, когда питались кореньями, ракушками и прочим, как говорится, подножным кормом. В такие страшные дни цинга и голод косили многих, а он ничем им помочь не мог, так как сам был одним из них.