Калифорнийская славянка
Шрифт:
…Алёна сидела у причала и, как всегда, глядела на морской простор. Она видела, но не обратила внимания на лодки индейцев, сперва показавшиеся из-за недальнего островка, а потом подошедшие к самому причалу. И только когда люди из лодок сошли на берег, Алёна увидела Ивана.
– Ваня! Ваня! – ещё не веря своим глазам, закричала Алёна и бросилась бегом к своему долгожданному Ванечке.
– Алёна!? – тоже удивлённо и радостно выдохнул Иван. – Откуда ты взялась?
– Как
– Здравствуй и ты, Алёнушка! Как ты тут? Здорова ли? Дома как?
– Я, Ваня, слава Богу, здорова. Дома тоже всё хорошо. Тятя недавно вот с промысла пришёл. Только тебя-то уж больно долго не было. Всё боялась, что с тобой вдруг чего-нибудь приключилось… Али случилось чего? – с тревогой спросила Алёна.
– Жив, здоров, сама видишь, Алёнушка. Чего было, о том после расскажу. Теперь недосуг… А что жив да здоров, вот благодаря этому человеку, – показал Иван на одного из индейцев. – Нанкоком зовут, а по крещению Николаем. В общем, Никола это. Он меня спас, когда я вышел из тайги и без чувств упал у их деревни. Спас, выходил и вот домой привёз.
– Страсти-то какие, Ванечка… Спаси тебя Господи, добрый человек, – поклонилась поясно Алёна Нанкоку.
В ответ поклонился и Нанкок.
– Жена твоя? – спросил он Ивана.
– Нет пока. Невеста, – обнимая одной рукой и прижимая к себе Алёну, ответил Иван. – Но скоро будет женой… Вот повенчаемся и будет. Так ли, Алёна?
– Ещё бы не так, Ваня. Да я хоть сейчас с тобой под венец. К отцу Никодиму пойдём и обвенчает.
– Ну прямо уже сегодня, – рассмеялся Иван.
– А что? Зря, что ли, ждала.
– Пойдём, пойдём, Алёнушка. Сегодня же и поговорим с ним.
Завидев на причале индейцев, к ним подошли двое промышленных из караульщиков. Поздоровавшись с Иваном, кивнули на колошей.
– А этим тут на причале быть нельзя, – сказал один из караульщиков.
– А что так? – удивился Иван.
– Приказ правителя Баранова.
– Они меня привезли. Рассчитаться надо. Я их в гости зову.
– Ну и что. Привезли и пусть обратно плывут. Беседуйте и расплачивайтесь, но только за воротами. В крепости им быть не можно. Говорю, что приказ самого Баранова.
Иван обернулся к Нанкоку.
– Прости, Никола. Слышал?
– Я знаю, Иван, – кивнул Нанкок. – Ваш правитель строгий. Шибко строгий. Моя подождёт тебя за воротами. А где твой дом?
– Да тут недалеко, рядом с церковью.
Нанкок что-то сказал своим соплеменникам. Те сели в лодки и поплыли вдоль берега к окраине крепости.
Сам же Нанкок, сопровождаемый караульщиками, пошёл к воротам, часто оглядываясь по сторонам и заметно, что с интересом. Ему даже было видно, как Иван зашёл в свой дом с Алёной.
– Жди здесь, – сказал Нанкоку караульщик, выйдя вместе с ним за ворота, – или к своим иди. Вон их сколько.
Недалеко от высоких стен крепости и вправду было множество собратьев Нанкока, прибывших сюда для меновой торговли. Тут и там они, размахивая руками и жестикулируя, предлагали новоархангельским жителям сушеную, вяленую и свежую рыбу, шерсть диких коз и звериные шкуры.
Нанкок прошёлся вдоль крепостной стены, свернул за угол и там увидел ещё одни ворота, но они оказались запертыми. Тогда Нанкок возвернулся к главным воротам, где Иван уже ждал его.
– Прими, Никола, мешок муки, одеяло и табак, как обещал. Спасибо тебе за всё, – поклонился Иван. – Приезжай ещё когда-нибудь. Ничего не пожалею.
– У тебя хороший баба есть, – с улыбкой сказал Нанкок. – Как не приехать. Скоро приеду.
Он крикнул своим спутникам. Те подошли, взяли товар и двинулись к лодкам. Нанкок ещё раз оглядел крепостные ворота и пошел за ними…
…А Иван с Алёной, взявшись за руки, направились от крепостных ворот совсем в другую сторону, к причалу, где чуть в стороне от него ждала и дождалась своего суженого Алёна.
– Вот тут я сидела каждый день с утра до темноты вечерней, ждала тебя. Ждала и молилась Николаю Чудотворцу. А тебя всё нет и нет.
– Да, долго, Алёнушка, заставил я тебя ждать. Прости, но так уж вышло. Всегда, когда идёшь в неведомое, то сам не знаешь, как долго выйдет. Уповаешь только на Господа… Вот и в этот раз…
– А что в этот раз? – быстро и с беспокойством спросила Алёна.
– Нас было трое рудознатцев. Искали мы глину, руды, какие попадутся. Взяли пробы в разных местах и уже пошли обратной дорогой, да немного заплутались. А моих напарников Митю и Егора туземцы стрелами убили… Я же поотстал немного: увидел куст малины и тебя вспомнил: как мы по ягоды ходили. Стал ягоды есть, да тебя вспоминать. Ребята же на берег речки вышли и меня кричали, а потом вдруг затихли… Когда к ним подошёл, то мужики порешены были, а туземцев след простыл. Так что, можно сказать, это ты от меня беду отвела. Не вспомни я тебя…
– Это всё Николай Чудотворец. Ему молилась… А что потом было?
– Потом я ребят похоронил там же, на берегу. Сумы их взял и пошёл вдоль реки. Не знаю, сколько времени брёл, только вышел к жилью туземцев совсем уже без сил, упал у их деревни, пока меня колоши не подобрали.
– Ты бы не ходил боле, Ваня… Такие страсти рассказываешь…
– Что ты, Алёнушка? Как не ходить. Ведь на государевой службе я.
– Пойдёшь ещё, опять вся изведусь, тебя дожидаючи.
– А ты понимать должна и… ждать, ежели любишь меня.