Калинка-малинка для Кощея
Шрифт:
— Это что еще за… — донесся голос Дивислава.
Призраки прошлого, мой друг. Мало приятного, но ничего не поделать.
Словно подёрнутые кроваво-алой дымкой, по мосту понеслись призрачные всадники. Калина вскрикнула.
— Они не причинят вреда, — шепнул я. — Всего лишь прошлое, которое не обрело покоя.
Она всё же зажмурилась. Оскаленные лица змеелюдов и полные мрачной решимости человеческие. Мечи в руках, развевающиеся на ветру знамёна. Даже слышно заунывный и низкий клич боевого горна.
Дивислав
— Дурак, — прошипел, соображая, как выкручиваться. — Не смей, тебе же нель…
— Хуже не будет, — хрипло шепнул Дивислав.
Удар невероятной силы сшиб меня с ног. Спиной я впечатался прямо в широкий ствол дерева. По телу прошла волна боли, на миг ослепив и оглушив.
А потом вдруг раздался мерзкий незнакомый хохот.
— Нет! — слабый вскрик Калины подхватил ветер и унес далеко-далеко, смешав с собственным диким завыванием.
Магия не слушалась, не выходило даже шевельнуть пальцем. Сделал усилие, однако вместо этого к горлу подкатила тошнота, а разум ушёл в небытие…
…каждый вдох давался с болью. Да, с болью. Но ударился я спиной, а тут беда с рёбрами. Вывод: странно.
Прохладная ладонь легла на мой лоб, провела по волосам.
— Не верю, — прожурчал самый прекрасный на свете женский голос.
— Что бы ты понимала, — проворчал я, чувствуя, как в тело влилась сила. Боль исчезла.
Я открыл глаза, но принимать сидячее положение не спешил. Прислушался. Так, птицы поют, ветер… обычный вполне, не тот, что был совсем недавно. Даже речка миролюбиво журчит. Всё вроде бы почти хорошо.
Возле меня сидела Доля. Красивая и немного строгая. На миг даже залюбовался, позабыв, что мне сейчас совсем не положено думать о красе Доли, а лучше бы задуматься над произошедшим.
— Понимаю, — не смутилась она. — Жалею, что вовремя не успела. Не думала, что может что-то пойти не так. Неужто ты не смог контролировать силу?
— Я контролировал, — буркнул, поднимаясь и садясь.
Так, магия снова на месте, поток силы восстановился — матушка-земля и волшебство Долюшки творят чудеса.
— Я заметила, — сурово сказала она. Голубые глаза потемнели, стали словно июльское небо в безумно жаркий день, когда и тень облачка не смеет коснуться даже края горизонта. — Что произошло?
Я медленно поднялся и посмотрел на реку. Прелестно. Волны текут спокойно и размеренно, на берегах ни следа от произошедшего. Чудны леса межи, однако. Какой бы сильный выплеск чудесницких сил не случился, всё красиво спрятано. Я даже невольно позавидовал. Попытался прочувствовать хоть отголоски — ничего не вышло.
Доля подошла ко мне. Не глядя мне в глаза, снова задала вопрос:
— Что здесь произошло?
— Непредвиденная ситуация, — доверительно сообщил я. — А еще младший Кощей явно не страдает переизбытком разума.
Она нахмурилась.
Я понял, что стоит переходить к делу, как бы мне этого не хотелось.
— Кое-кто решил погеройствовать и сбил всё, что только можно было.
Чуть не вздрогнул, когда вспомнил, как тыльную сторону моей руки обожгла кровь Кощея. А потом и началась неразбериха.
— Дивислав решил помочь супруге и добавил своей кровушки на Калинов мост. Мало того, что я не ожидал такого, так и… мост тоже не ожидал. Всё снесло в один миг, а меня отшвырнуло боги знают куда.
Я потер поясницу, наглядно показывая, какое место при этом ещё и пострадало. Доля почему-то не прониклась моими страданиями. Вот же жестокая женщина.
— Хуже всего то, что я теперь понятия не имею, куда делись Калина и Дивислав. И кто так мерзко хохотал, когда…
— Хохотал? — уточнила Доля и наконец-то посмотрела на меня.
— Да, — кивнул я. — И при этом я не смог разобрать, был это мужчина или женщина.
— Придумали уже, что скажете Кощею-старшему и Раде? — раздался за спинами хриплый голос. Достаточно противный и скрипучий, словно разламывали старую сухую ветку.
Мы обернулись одновременно. У ствола дуба стояла женщина без возраста. Черные волосы спускались до талии. Мешковатое льняное платье невзрачного серого цвета скрывало фигуру, оставляя обнажёнными только щиколотки да босые ступни. Узкий обруч из почерневшего и поцарапанного серебра удерживал волосы, оттеняющие бедую кожу некрасивого лица. На узких губах была недобрая улыбка, ехидная такая. Чёрные глаза, словно ягоды тёрна. И когда смотрит, даже немного не по себе делается. Хоть со змеиным взором мало кто сравниться.
— Нет, — честно ответил я. — Вот по дороге и придумаем. А ты поможешь. Правда, Недолюшка?
Она сделала вид, что не услышала. Вот вечно так. Перевела взгляд на сестру, чуть прищурилась. Доля спокойно выдержала её взгляд. Она, в отличие от меня, никогда не испытывала такого раздражения при виде своей тёмной половинки.
С давних пор повелось, что Доля и Недоля неразлучны. Ибо не может быть всё время хорошо или всё время плохо. Поэтому сёстры следят за гармонией в мире. И периодически то одна сыплет щедроты и божественные дары, то другая — недуги и невзгоды.
В принципе, ничего страшного в делах Недоли не было. Не могут же все быть богами добра и радости. Но всё же я её недолюбливаю. Исключительно из благородных порывов и чувства прекрасного, которое вещало, что все люди братья и жить надо в мире… Ну хорошо-хорошо, просто она мне не нравится.
— И что ты в нем нашла? — поинтересовалась Недоля своим неприятным голосом. — Слов много, дел мало. Или тебе мало людской болтовни, что еще и на змеиную потянуло?
— Ну, уж всё равно получше твоей будет, — оскорбился я.