Калинов мост
Шрифт:
– А мы все-таки летим, а не падаем, – с удивлением констатировал очевидное Василий. В ответ я только развел руками. Горючего в баках самолета не было, это четко фиксировали приборы, однако столь грустное обстоятельство нисколько не отражалось на настроении самолета и его безумного пилота. Честно говоря, я устал волноваться, а потому, плюнув на сопутствующие нашему полету мистические обстоятельства, вернулся в салон.
– А он сумеет посадить машину? – забеспокоился Крафт.
– Садитесь, Вацлав Карлович, – вздохнул Марк Ключевский, – этот лучезарно-светозарный бог умеет все.
Видимо, расстояние от города Мерувиля до замка Рус было не столь
– А это что еще за образины?
Вокруг нашего только что приземлившегося лайнера суетились какие-то странные личности, вооруженные копьями. Их черные волосы развевались на ветру, а низкорослые лошади передвигались с такой скоростью, что за ними трудно было уследить глазами.
– Варвары осадили замок Рус, – сообщил нам Ворон, выходя из пилотской кабины.
Было этих варваров никак не меньше пятидесяти тысяч. Так, во всяком случае, утверждал Ворон, и я не собирался его опровергать. Выбираться на белый свет в столь стесненных обстоятельствах было по меньшей мере глупо. Эта орда в мгновение ока забросала бы нас стрелами и дротиками, с весьма печальными для наших организмов последствиями.
– Но как они посмели! – возмущенно сверкнул глазами Ворон. – Неужели они не знают, кому принадлежит этот замок?!
– А кому он принадлежит? – спросил я.
– Вам, благородный Бер! – удивленно вскинул на меня глаза Ворон.
– Ах, да, – спохватился я. – Действительно, черт знает что.
Замок Рус унылой громадой возвышался на вершине скалы. Это было величественное сооружение с четырьмя круглыми башнями по углам и устремленным в небеса шпилем в центре. К замку вел переброшенный через пропасть каменный мост, забитый в данную минуту под завязку атакующими варварами. Однако, несмотря на солидную численность навалившейся на логово царевича Вадимира орды, замок был варварам явно не по зубам. А вот наш самолет, чего доброго, мог стать их добычей. Конечно, я мог бы попробовать перебросить своих спутников за крепкие стены с помощью волшебной палочки, но, к сожалению, я ни разу не был в этом замке и не имел ни малейшего представления о том, как он выглядит изнутри. Слишком велик был риск, оказаться совсем не в том месте, куда направляешься.
– Пулемет бы сюда, – мечтательно проговорил Василий.
– Будет вам пулемет, – заявил Аполлон, глядя в иллюминатор злыми глазами. И не успели мы глазом моргнуть, как он уже вернулся с автоматом Калашникова в руках.
– Откуда огнестрельное оружие на борту? – возмутился Василий. – Гражданин Поклюйский, вам что же, закон не писан?
– Да ни сном, ни духом, – ахнул Серапион Павлинович. – Самолет снаряжал господин Чарнота, вот с него и спрашивайте?
И пока мы с компетентным товарищем выясняли, кто же из нас крайний, Аполлон Гиперборейский распахнул настежь предназначенные для погрузки габаритных вещей створки в хвосте самолета и открыл огонь по наступающему противнику. Нам ничего другого не оставалось, как бросится к месту событий, дабы укротить обезумевшего юнца и отбросить охамевшего неприятеля. Однако наша помощь Светозарному не понадобилась, он буквально смел со своего пути перепуганных отпором варваров и решительно ступил на твердую почву импровизированного
– А он ведь не пулями стреляет, – ахнул Ираклий, разглядывая убитого варвара, – это же стрелы.
– Причем золотые, – дополнил драматурга Вацлав Карлович Крафт. – Суровый молодой человек однако.
Среди варваров началась жуткая паника, и хотя по моим прикидкам, Аполлон давно уже должен был расстрелять все свои патроны, автомат продолжал строчить не умолкая. Похоже, у лучезарного бога был свой боезапас, воистину неисчерпаемый. Варвары в панике бежали не только с обширного плато, где находился наш самолет, но и с моста, ведущего в замок Рус. Расправившись с многочисленными врагами, Аполлон Гиперборейский призывно помахал нам рукой. Нам ничего другого не оставалось, как отозваться на приглашение бога и проследовать вслед за ним в замок, освобожденный от осады его стараниями.
– Да, – задумчиво проговорил Ираклий Морава, – это тебе Чарнота не крибли-крабли-бумс.
Даровитого отпрыска ты породил.
Спорить с Ираклием было трудно, тем более что молодой человек действительно явил себя во всем блеске своего недюжинного дарования. Если вам кто-то скажет, что разогнать орду в сорок тысяч человек для человека вооруженного автоматом Калашникова, это не бог весть какой подвиг, не верьте ему. К тому же в данном конкретном случае Аполлону было все равно из чего стрелять, хотя в прежние мифологические времена он, если верить Вацлаву Карловичу, пользовался исключительно луком. Но времена меняются, и Светозарный решил видимо, что автомат более надежное оружие.
Убитые варвары по внешнему виду мало чем отличались от людей, но это, разумеется, не означало, что их внутренние качества были сходными с нашими. Порадовало меня их оружие, оно было довольно примитивным на первый взгляд, но как только Ираклий Морава попытался поднять с земли оброненное рассеянным варваром копье, как оно тут же обвилось вокруг его руки. И если бы не расторопность стоящего рядом Ключевского, снесшего ожившему гаду голову, российская культура лишилась бы даровитого драматурга.
– Только безумец станет брать в руки копье аравака, – осуждающе покачал головой Ворон.
– А кто они такие, эти араваки? – спросил слегка оправившийся от испуга Морава. – Тоже оборотни?
– Какая глупость, – обиделся на драматурга Ворон. – Способность к метаморфозам – это отличительный признак благородного сословия, а араваки варвары самого низшего пошиба. Единственное, что они умеют, это зачаровывать гадов и использовать их вместо стрел, дротиков и копий.
Поскольку Ираклий не обладал способностью к метаморфозам и не умел зачаровывать пресмыкающихся, то в глазах Ворона он стоял ниже низшего предела. Самолюбивый драматург был не на шутку обижен социальным статусом, определенным для него не столько Вороном, впрочем, сколько Иерархией, царившей в Атлантиде уже целое тысячелетие, и поклялся совершить здесь революцию.
– Ты еще не знаешь, абориген, что такое российский интеллигент, поставленный властью и цензурой в стесненные обстоятельства.
Спор Ираклия и Ворона о равенстве и братстве был прерван заскрипевшими воротами замка Рус. Похоже здесь нас опознали как духовно близких и не собирались долго держать у порога. Надо отдать должное Аполлону, он не полез поперед батьки в пекло, решив, видимо, что в данных обстоятельствах лучше пропустить хозяина вперед. А хозяином он, видимо, считал меня, ибо именно мне было предоставлено право первым войти в устоявшую перед натиском врага крепость.