Камень черной души
Шрифт:
Анита же все свободное время пропадала в целительском крыле. Она свято верила, что практика в целительстве дает больше для развития дара, чем изучение теории.
Братья-близнецы взяли над ней негласное шефство. Они все чаще вместе приходили в столовую, в библиотеку. Помогали Аните на занятиях по физической подготовке.
К концу месяца большинство задолженностей у меня и Анри было успешно ликвидировано. Появилось свободное время. А вот занятий по физподготовке мне было мало. Выкладываться на полную катушку пока было нельзя, чтобы не развалить легенду и не выдать инкогнито, о котором договорились с отцом. Приходилось
На первой тренировке Рейторн предложил проверить уровень нашей подготовленности. Посмотрел в спарринге близнецов. Затем предложил выбрать оружие мне. Он, конечно, видел мой уровень на занятиях и на этом основании усомнился в рекомендациях брата. В спаррингах с однокурсниками я чаще стояла все же с девушками. И отрабатывала на их уровне. Уровня куратора я не знала, но подумала, что он не должен быть слабее, чем у Фрама. Мечи были учебными, и я решилась на полную выкладку. А вот Рейторн этого не ожидал. Уже после пятого удара ему пришлось уйти в оборону. Как опытный боец он справился с ситуацией, и дальше не пытался работать вполсилы. Спарринг выиграл он. Но вывод сделал неожиданный.
— Мне надо больше доверять словам брата. Недооценил я тебя. То, что ты уступила, то это от недостатка физической нагрузки. Постепенно надо показать рост на занятиях. В спарринг встанешь с парнями. Хватит симулировать. Вечером полная нагрузка.
Он повернулся к Аните.
— А это милое создание тоже сможет дать мне отпор?
— Нет, мастер, — вступился за нее Рей. — У нее другие проблемы. Она вообще не владеет оружием. Мы бы хотели ее немного подучить, чтобы к спаррингам на курсе готова была.
— Сами? Хорошо, подберите ей меч.
С занятия мы выходили уставшие и довольные.
Уже через несколько дней братьев перевели на занятия по боевке на наш курс. Сначала в спарринг со мной, потом с более опытными ребятами. Близнецов сначала пытались игнорировать, как младших по возрасту. Но, когда они утерли нос имперской компании, выиграв у них пару учебных боев, насмешки прекратились. Мой уровень тоже постепенно «рос». Самым опытным и умелым был все же Анри. И наша ничья была для него, да и для всего курса шоком.
Собственно с этого учебного боя и началась наша более доверительная дружба.
— Слушай, а как ты так быстро драться научилась? — Анри подошел ко мне между лекциями в коридоре. Я рассказала ему о дополнительных тренировках. — И зачем тебе это надо? Девушке, да еще такой симпатичной, стоило бы выбрать что-то более женственное, чем меч. И потом, твой уровень магии… Он почти не осязаем. А ты сразу поступила на третий курс. Тоже секрет?
На этот вопрос был готовый ответ в моей легенде, тщательно продуманной вместе с отцом.
— Мой дар поздно проявился, пока еще нестабилен и частично скрыт. — Я достала из-за ворота амулет-кулон. — Ты же замечал, что я много медитирую? А теорию я изучала по книгам. Мирра помогала. Поэтому на первых курсах мне делать, в общем-то, нечего. А оружие… Понимаешь, когда стали пропадать у людей магические способности, владение оружием стало единственным способом защитить себя и окружающих. Я не хотела быть слабой.
— Но почему меч?
— Маг должен быть физически выносливым. Упражнения с мечом это хорошо тренируют. А вообще, поединок на мечах достаточно красивое зрелище.
— Красивое? Никогда не рассматривал бой с его опасностью, потом и возможной кровью с этой стороны.
— Именно со стороны поединок мечников выглядит как танец. На равных со смертью. Меч — самое честное оружие.
— Красиво сказано.
Мы еще поговорили, потом Анри проводил меня до общежития.
— А знаешь, мне как-то тепло и уютно рядом с тобой. Как… Извини. Я пойду. — Он скомкал разговор. Быстро ушел прочь. С кем ему было уютно? Откуда столько боли в голосе? Я поняла, что ничего не поняла. Я и раньше замечала, что Анри практически не улыбается, сторонится компаний, часто просто отрешенно задумчив. Но всегда говорит ровным голосом. А тут впервые эмоции… Да, загадка. И тут я поняла, что он мне интересен. Как человек.
Завтра первый выходной с начала обучения, когда нам разрешили выход в город. Естественно, мы с братьями решили ехать домой. Я безумно скучала по родным. Братья уехали с вечера. Мы с Анитой, следуя нашей легенде, отправились рано утром.
Для всех мы пробудем выходные в Храме.
К завтраку я была уже затискана обнимашками со всеми, кто мне встретился на пути. Сначала братья выскочили на крыльцо. Налетели с двух сторон, словно не виделись, по меньшей мере, год.
— Сестренка, ну дай же тебя обнять. В академии же нельзя. Там мы малознакомые люди. И роман с тобой не закрутишь, нас еще за детей там считают.
Потом вышел отец. С первой нашей встречи он изменился. Из взгляда ушла боль и тоска. Из фигуры напряжение. Теперь передо мной стоял истинный король, уверенный и спокойный. Вырвавшись из объятий близнецов, я с размаху угодила в отцовские.
— Как же я скучал, дочка. Горжусь твоими успехами. Трудно было?
— Да, но очень интересно.
— Кавалера там себе не присмотрела?
— Как-то не до кавалеров было. Надо было с зачетами разобраться. В новый ритм войти.
— Идем завтракать. Разговоры после. — Матушка вышла навстречу. — Иди, обниму тебя.
Накрытый стол ждал нас в малой столовой. По традиции семейный завтрак обходился без прислуги. Так было заведено, если в доме не было гостей. На таких завтраках можно было расслабиться, не следовать всем правилам этикета. Спокойно поговорить. Единственное правило, которое соблюдалось, не говорить с набитым ртом.
— Так что там за история со студентами из империи? — Начал отец.
— Они действительно очень высокомерны, себя считают высшей кастой. Действительно много знают и умеют. Но я бы не сказала, что они сильнее слушателей из Влаадарии. Кстати, с одним из них я оказалась знакома раньше. Помните, я рассказывала, как Мирра выходила упавшего с коня юношу, которого мы подобрали по дороге. Анри. Так вот он тогда ехал в академию. Но из-за травмы задержался в той деревне, где мы его оставили. Мы с ним вместе сдавали некоторые зачеты. И еще он вступился за меня, когда имперские пытались меня унизить. Сказал, что в благодарность за спасение.