Камень Книга двенадцатая
Шрифт:
Расхожее выражение, что сон алкоголика глубок, но краток, Коля с Сашей опровергли на раз, проспав полноценных девять часов и поднявшись в три часа ночи. Пока первый из перечисленных братьев по переборке добирался до гальюна, второй по синусоиде устремился к бару и, сцапав в холодильнике бутылку воды, замер в позе полкового горниста.
— Чего ты воду-то переводишь? — потянувшись, уселся на диване я. — В холодильнике специально для вас пиво оставили.
— Угу… — севшим голосом отозвался Саша, с
Характерное чпоканье возвестило, что поиски пенного завершились удачей.
— Коле тоже пива достань, — бросил я, натягивая штаны. — И в гальюн шуруй, а то мне тоже умыться надо.
— Угу… — Саша в общении со мной, видимо, решил ограничиться именно этим междометием.
Через пятнадцать минут я, приведя себя в порядок, открыл в каюте для проветривания все иллюминаторы с панорамными окнами и присоединился к устроившимся с пивом на диване братьям. Расправившегося со второй бутылкой Колю начало отпускать, и он, метнувшись до холодильника за третьей, решил поделиться с нами своими ощущениями:
— Не знаю, как вы, — таким же, как у Саши, севшим голосом начал он, — но в Монако у меня похмелье переносится явно легче, чем в Москве… Я как вспомню, сколько вчера выпил… — Он поморщился. — Аж страшно становится…
— Такая же ерунда… — буркнул Александр и отхлебнул из бутылки. — Все дело в климате, это я вам ответственно заявляю! В Москве бы мы точно сейчас после всего вчера выжратого с отравлением под капельницами валялись, а тут даже самостоятельно передвигаться можем и вроде как на поправку идем…
Он вполне уверенно поднялся с дивана и поплелся до холодильника, а начавший розоветь Коля решил ему возразить:
— Не в климате дело, Шура, а в том, как этот климат влияет на наш с вами метаболизм. Я в «паутине» как-то статейку научную почитал на эту тему, так вот, там русским по белому специалисты авторитетно заявляли: на югах у всех метаболизм выше и воздух свежее, следовательно, алкоголь быстрее организмом расщепляется, вот чума не так и давит. Еще про качество алкоголя что-то там упоминали, но я этот фактор в расчет не принимаю: вся водка с коньяком, вином и пивом, что мы в Монако и в Москве регулярно употребляем, реально высочайшей очистки.
— Твоя правда. — Александр шарился в холодильнике. — Еще я всякую сивуху не жрал…
Коля же решил продолжить вываливать на нас «научно доказанные» факты о злоупотреблении алкоголем, а я мысленно радовался, что про вчерашнее «мероприятие» братья решили пока не вспоминать.
— Еще в той статейке речь была про смешивание различных алкогольных напитков, мол, это все враки насчет допустимости повышения градуса — главное, заявлялось, употреблять в меру и с как можно большим перерывом между потреблением очередных доз, а так… — Он тяжело вздохнул. — Тут я искренне усомнился не только в теоретической подкованности авторов статьи, но и в их практической
Николая аж передернуло, вслед за ним передернуло и успевшего вернуться на диван Александра. Последний и попытался передать мне свои ощущения:
— Леха, — морщился он, — текила с шампанским — это мрак и тихий ужас! Мало того что мы смутно помнили, как домой после стриптизника добрались, так еще и все выходные оба в полукоматозном состоянии провалялись! Даже опохмел не сильно помог! Старшие родичи для нас реально чуть бригаду скорой не вызвали! Больше мы эту хрень из агавы не пьем, не русский это напиток…
Пока братья делились друг с другом грустными воспоминаниями, я мысленно прикинул, что тут Александр абсолютно прав: хоть Романовых и можно было назвать русскими лишь условно, но мексиканцев, на территории которых и произрастала эта самая агава, среди правящего рода Российской империи точно не было. Следовательно, не было у Романовых и соответствующей культуры, и опыта употребления, передаваемого потомкам на генном уровне. В отличие от тех же самых водки, коньяка, вина и пива. Одним словом, текила — это реально экзотическая отрава, пить которую можно было с большой опаской, так что…
Еще примерно через полчаса повеселевшие братья допили все пиво и, не найдя в холодильнике ничего, кроме водки, решили перейти на «настоящий русский продукт», а не это вот все…
— Леха, — конкретно захмелевший на старые дрожжи Александр мне подмигнул, — а ты с нами намахнешь?
Я лишь усмехнулся:
— У меня похмелья не было, так что… — И развел руками.
— Хоть чуть-чуть! Чисто для компании!
— Если только для компании, — согласился я.
Тут возбудился Николай:
— А где закуску возьмем? Без закуски я водку пить не могу. Это претит всему моему мировоззрению!
— Все решу, — заверил я братьев. — На камбузе должны были остаться продукты после вчерашнего банкета. Ждите, скоро вернусь. Без меня не начинайте. А пока иллюминаторы задрайте, вроде проветрилось. И не вздумайте шуметь — люди спят!
Покинув каюту, за первым же поворотом нарвался на первый выставленный пост:
— Господин капитан второго ранга, — обратился я к вырванному из дремы морскому особисту, — вы за нами следите?
— Как можно, ваше императорское высочество?! — вытянулся он. — Выполняю приказ его превосходительства адмирала Варушкина по обеспечению безопасности высочайших особ.
— Ясно, — вздохнул я. — И обращайтесь, пожалуйста, ко мне «Алексей Александрович».
— Так точно, Алексей Александрович! — не особо и громко произнес он, кивая.
— Отлично! А могу ли я вас освободить от почетной обязанности по охране особо важных персон?
— Никак нет, Алексей Александрович! При всем уважении, на судне адмирал Варушкин является первым после Бога, так что его приказы не в силах отменить даже вы.