Камень. Книга шестая
Шрифт:
Проследив на мониторе по камерам видеонаблюдения весь путь курсанта Романова от общежития до его выхода из КПП и убедившись, что молодой человек благополучно уселся в машину своих братьев, полковник Удовиченко устало откинулся на спинку кресла и выдохнул: теперь великий князь был заботой других канцелярских. Посидев так пару минут, полковник достал телефон и принялся дозваниваться до Пафнутьева:
— Виталий Борисович, великий князь, как ты предупреждал, спокойно покинул расположение училища. Выставленные патрули из военной полиции его не остановили. Что мне докладывать генералу?
— Все так и доложи, но без лишних подробностей.
— Что мне делать с записями камер
— Там есть какой-нибудь… криминал?
— Кроме того, что курсант спокойно проходит через все патрули, ничего.
— Тогда оставляй.
— Понял. Хороших выходных!
— И тебе.
Следующим, кому позвонил полковник, был генерал Ушаков.
— Валерий Кузьмич, что в воскресенье делать будем, когда курсант Романов вернётся в училище?
— Арестовать и на гауптвахту. И проследи за тем, чтобы к подъему в понедельник утром он был на общем построении, нечего в камере штаны протирать. Это же касается и посещения курсантом Романовым занятий.
— Понял, Валерий Кузьмич…
Снова взглянув на монитор, на экране которого продолжали спокойно работать прекрасно тренированные и обладающие соответствующими специфическими навыками бойцы военной полиции, полковник пробормотал:
— Как вообще так получилось, что великий князь не является курсантом этого училища? С такими-то талантами ему тут самое место…
Глава 7
Вся эта ситуация с «тайным» выходом из расположения училища, как оказалось, помимо отрицательных моментов в виде тошноты и лёгкой головной боли, поимела и положительные стороны: чувствительность, не дававшая о себе знать четыре дня после переутомления в ночь с воскресенья на понедельник, похоже, начала возвращаться и просигнализировала о некоем к нам постороннем внимании. Перейдя на темп, я потянулся в сторону его источников, определив, что их два и они движутся с нами с одинаковой скоростью, но вот уловить характер намерений сил у меня уже не хватило.
— Егор Васильевич, — обратился я к сидящему рядом всегда спокойному и основательному водителю братьев, — такое ощущение, что за нами идет слежка двумя машинами. Это ваши?
— Наши, Алексей Александрович, — кивнул он, покосившись в мою сторону, — действительно, две машины идут на небольшом отдалении, подстраховывают некоторым образом… в свете последних событий.
— Понятно, — успокоился я. — А почему не в открытую?
— Появление машин сопровождения у КПП училища было признано нецелесообразным, — четко ответил Егор Васильевич, явно повторяя чьи-то слова. — Они присоединятся к нам позже.
Тут к нам в беседу с заднего сиденья влез Александр:
— Дядька Егор, а почему нас с Колей не предупредили о приставленной охране?
— А у меня приказа не было вам сообщать, молодые люди, — хмыкнул водитель. — Саша, вы же с братом военные люди, такие тонкости должны понимать.
— Военные… — протянул уже Николай. — Дядька Егор, да пока мы там за забором в казарме штаны протираем, тут жизнь кипит! Только по слухам обо всех этих радостях жизни и узнаем!
— Цыц мне тут! — посерьезнел водитель. — Больно взрослые стали! Мало вам было поездки в Афганистан? Что-то не сильно вы весёлые оттуда вернулись. Или я не прав?
Молчание братьев была ему ответом.
— Вот и именно, молодые люди, — продолжил он. — Со временем и вам представится возможность отличиться, и не одна, а две и более, а пока оставьте решение подобных вопросов более опытным старшим родичам. И чтоб я больше от вас этих жалоб на жизнь не слышал.
— Дядька Егор… — протянул Александр, — Хоть ты не начинай!
— Слушайте, что старшие говорят! Всё, молодые люди, разговор на этом закончен. И не мешайте мне следить за оперативной обстановкой, не дай бог что… И сами по сторонам поглядывайте, а не предстоящие бл@дки обсуждайте!
Братья какое-то время поворчали на заднем сиденье, но больше к своему личному водителю не приставали. А я смотрел краем глаза на Егора Васильевича и умилялся — настолько он мне сейчас своими нравоучениями напоминал любимого Прохора!
Насколько я понял из давнишних комментариев братьев по поводу своего личного водителя, с которым и мне приходилось ездить довольно часто, Егор Васильевич, являвшийся ко всему прочему ветераном войны с Китаем, был приставлен к Николаю с Александром еще в те времена, когда они только пошли учиться в лицей. Пользуясь у братьев огромным авторитетом, Егор Васильевич не упускал возможности «поучить их жизни» и «поставить молодым людям мозги на место», а Николай с Александром были уверены, что эти беседы не только предварительно согласовались с их родителями, но и записывались. Впрочем, братья по этому поводу нисколько не комплексовали и на Егора Васильевича не обижались: служба есть служба, а к контролю со стороны родителей, даже к таким его формам, Николай с Александром уже давно привыкли.
— Егор Васильевич, а в отношении меня поступали отдельные инструкции? — поинтересовался я.
— А как же, Алексей Александрович, — кивнул он, не отрывая глаз от дороги. — Подобные инструкции мне поступают постоянно. Желаете, чтоб я все подряд перечислил?
— Проехали, Егор Васильевич, — хмыкнул я. — Все они явно сводятся к одному: охранять и не допущать.
— Всё верно, Алексей Александрович, — теперь уже хмыкал водитель, — а наше дело маленькое: выполнить приказ, который без всякого двойного толкования предписывает доставить вас с молодыми людьми до особняка в целости и сохранности.
Перед самым заездом в наш квартал я почуял даже не чужое внимание, а легкое касание взглядом, как будто человек посмотрел на меня из-за угла и тут же спрятался. Я даже не успел накинуть колокол и засечь даже примерное местоположение колдуна: так аккуратно он это все сделал! Это точно Кузьмин заметил меня «на дальних подступах», канцелярские так касаться взглядом не умеют. Или просто Ваня, имея полную информацию о движении нашего с братьями кортежа, меня таким образом проверяет? Хорошо, будь по-твоему, колдун проклятый! Но как же, сука, не хочется напрягаться…
Темп!
О тошноте с головной болью забыть!
Поиск!
Оглядевшись вокруг и обнаружив в районе особняка два едва святящихся силуэта, заставил себя не обращать внимания ни на что другое и потянулся к канцелярским колдунам, обеспечивая себе таким образом хоть какую-то иллюзию безопасности: те, не разобравшись в ситуации, могли в самый неудачный момент ударить по находящемуся не в лучшей форме слабенькому мне. Надо было отдать должное «коллегам» — среагировать они успели, красиво засветились и даже начали сопротивляться, уйдя при этом в глухую оборону, но, объединив их со второй попытки, я с трудом погасил сотрудников подразделения «Тайга».