Каменистая дорога
Шрифт:
Он осёкся на полуслове и продолжение «ваше величество» так и не прозвучало.
Лестница у них под ногами немилосердно скрипела.
— Вы уверены, что это подходящее место? — спросила принцесса.
— Несомненно. Здесь уж точно никто не станет вас искать.
— Ещё бы. Сначала я провожу месяцы под домашним арестом, теперь прячусь в затрапезных гостиницах под чужим именем. Я начинаю казаться себе затравленным кроликом, Асторе.
— Ваша безопасность превыше всего…
Они зашли в номер, и Асторе закрыл дверь, сначала оглядев коридор, убеждаясь, что там никого нет.
— Вы так рьяно сражаетесь за мою безопасность, только чтобы оправдаться за гибель моих родителей?
Девушка прошлась по комнате и провела кончиками пальцев по одинокой столешнице. На перчатке остался жирный слой пыли. Она вопросительно поглядела на спутника.
— В том числе, — сухо ответил Асторе, — тот взрыв. Это была моя ошибка…
— В том числе? — она чуть прищурилась, — а ещё почему?
— Оберегать вашу жизнь — мой долг, ваше высочество.
— Даже ценой чужой жизни?
— Да, ваше высочество. Я не могу допустить, чтобы вы погибли.
— Ваш долг — оберегать автократорскую семью. И принца Клемента тоже. Тем не менее, вы здесь, со мной, а не с ним в столице. Я более ценный член семьи, чем другие?
Асторе промолчал.
Донова подошла к окну. Оно выходило на реку. Солнце почти ушло в облака, но красноватые отсветы заката ещё падали в комнату.
— Красивый закат, — сказала она, — мне не хочется думать, что для кого-то из нас он может стать последним в жизни.
— Не говорите так, ваше высочество…
— Боитесь моих предчувствий? Говорят, моя мать говорила то же накануне того взрыва. Это правда?
Донова посмотрела на Асторе, тот замялся.
— Да… она сказала нечто подобное. Но это всё суеверия. С вами ничего не случится, я обещаю.
Принцесса снова посмотрела в окно.
— Лучше обещайте мне, что сделаете всё от вас зависящее, чтобы та девушка не погибла.
— Я постараюсь, ваше высочество.
— Я слышала, завтра принц будет на приёме. В городской ратуше.
— Да, неофициальный визит. Генерал-губернатор не мог упустить возможность встретиться со столь важной особой. Кроме него и его семьи гостей не будет. Ну, разве Тассельш…
— А эта девушка? Которая… ну, в общем, мой двойник.
— Она тоже должна быть.
— Вы рассчитываете, что преступник попытается нанести удар именно завтра?
Она внимательно посмотрела на Асторе. Тот едва заметно смутился.
— Мы… допускаем такую вероятность. Я предупредил полицию, чтобы они усилили надзор.
Донова прошлась по комнате. Рассохшиеся половицы сопровождали каждый её шаг заунывным стоном.
— Я забрала у этой девушки всё. Живу здесь под её именем, и подставляю вместо себя под удар…
— Ваша жизнь более ценна, ваше высочество, — тихо добавил Асторе, — вы не можете так рисковать сами. А Петулания Кеслеш… Она ваша подданная. Вы же не чувствуете себя виноватой когда солдаты гибнут в бою, защищая вашу династию?
— Чувствую. Но солдаты хотя бы знают, что они делают и чем рискуют. У них есть выбор — победить или умереть. А у неё… Вы ей хоть сказали?
Асторе отрицательно помотал головой.
— Это могло бы всё испортить.
Принцесса немного помолчала, затем спросила.
— Помните, внизу, в фойе, вы рассказали мне легенду про дракона?
Асторе удивлённо посмотрел на принцессу.
— Да. Но причём…
— Вы не находите, что мы с вами поразительно напоминаем тех горожан? Тоже отдаём дракону невинную девушку? Разве что дракон, в соответствии с веяниями прогресса, стал более современен.
— Довольно оригинальный взгляд… ваше высочество.
— А разве не похоже? В конце концов, с точки зрения горожан из легенды их поступок был вполне обоснован и безусловно практичен. Дракон удовлетворится жертвой, и какое-то время не будет им досаждать. А девушка… Девушек много. Одной больше, одной меньше. Правда?
— Вы преувеличиваете, ваше высочество.
— Ничуть. Вы руководствуетесь ровно тем же принципом — отдадим преступнику девушку, зато принцесса останется жива.
— Это совсем другое. Мы должны спасти вас ради страны…
— А вы уверены, что стране есть до этого дело?
— Что вы такое говорите, ваше высочество?!
— Я просто размышляю. Формально есть две девушки. Почти на одно лицо. Какая стране разница, кто именно из них останется жив? Если вы смогли убедить всех что Петулания это я, что вам помешает усадить её вместо меня на престол?
Она посмотрела на потрясённое лицо Асторе и чуть улыбнулась.
— Ладно, ладно. Не будем об этом. Так или иначе, но когда мы читаем в газетах о дикарях, совершающих человеческие жертвоприношения, мы дружно возмущаемся их варварством. Но когда речь заходит о том, чтобы пожертвовать невинной девушкой ради неких государственных интересов, мы не менее дружно убеждаем друг друга, что такова необходимость и в этом нет ничего страшного. Лично мне данный подход кажется слегка… нелогичным. Если мы претендуем на то, чтобы считать себя цивилизованными людьми, то и вести себя должны соответственно. А цивилизованность и практическая целесообразность это далеко не всегда одно и то же…
— Если речь о том чьей жизнью мы должны рискнуть, — насупился Асторе, — то я сделаю всё от меня зависящее, чтобы это была не ваша жизнь.
— Я тронута. Однако я не совсем уж романтическая идеалистка и понимаю, что нам нужно практическое решение, а не общие слова. Завтра вы должны быть на приёме, Асторе. Постарайтесь захватить преступника до того, как он успеет что-нибудь сделать. Я верю, что у вас получится.
— Я не могу оставить вас одну, ваше высочество!