Каменистая дорога
Шрифт:
— Милая девочка, но, увы, революция и личные привязанности несовместимы. От Винкеля мне нужны только его руки и опыт. И немного динамита…
Змеиный переулок вполне соответствовал своему названию. Узкий, длинный, извилистый и затерявшийся на самой окраине. Дом номер два в силу какой-то странности находился в самом его конце, на краю большого пустыря, куда выползали его сложенные из крупного тёсаного камня массивные пристройки.
Чекалек толкнул располагавшуюся под украшенной изображением фейерверка вывеской дверь, и прошёл внутрь. Позеленевший бронзовый колокольчик у косяка предупредительно звякнул.
Из-за прилавка выбрался облачённый в табачного цвета вельветовый жилет хозяин. Его добродушное румяное лицо сияло оптимизмом даже сквозь пенсне.
— О! Исключительно рад вас видеть, господин Чекалек. Как добрались?
— Превосходно, господин Бластенхаймер, просто превосходно. Вагон первого класса, ресторан… после камеры это доставляет совершенно исключительное удовольствие.
Он снял перчатки, шляпу и пристроил их на вешалку у двери.
— Максима… — позвал хозяин, — Максима! Иди сюда. Господин Чекалек приехал. И вечно её где-то носит…
— Одну минуту, папа, — донёсся откуда-то сверху приглушённый голос.
— Сейчас спустится, — примирительно вздохнул хозяин, — на самом деле она очень расторопная девушка, просто что-то замешкалась…
Скрипнула внутренняя дверь.
— Да, папа, — вошедшая оказалась довольно пышной и в отца румяной юной девицей в красном клетчатом платье, оставлявшим её округлые плечи почти совсем открытыми, если не считать небольшого декора из накрахмаленных кружев.
Вслед за девушкой в лавку вплыл совершенно отчётливый запах нафталина и одёжного шкафа. Господин Бластенхаймер бросил на дочь удивлённо-скептический взгляд поверх пенсне, но ничего не сказал.
— Здравствуйте, господин Чекалек, — поздоровалась девушка, с небольшим придыханием, словно ей только что пришлось очень торопиться, и она прилично запыхалась.
— Добрый вечер, Максима
Девушка потупилась, и традиционный семейный румянец на её щеках заметно усилился, отчётливо просвечивая через слой пудры.
— Я так рада вас видеть. Говорили, вам пришлось даже попасть в тюрьму…
— Пустяки, — отмахнулся вошедший, — мне удалось бежать.
— Вы такой храбрый, господин Чекалек.
— Максима, господин Чекалек устал с дороги, будь добра, принеси в столовую кофе и чего-нибудь перекусить.
Девушка стремительно выпорхнула из комнаты.
— Пройдёмте, — Бластенхаймер широким жестом пригласил гостя внутрь, — там мы сможем обсудить все детали.
Они прошли за укрытый гардинами проём в столовую.
— Вы ведь получили моё письмо? — Чекалек без лишних обиняков присел на стул и облокотился на столешницу.
— Конечно. К сожалению, вы не уточнили время вашего приезда, а работа довольно сложная…
— Значит, ещё не готово?
— Нужна пара дней. Детонаторы привезут только после обеда. Я заказал самые лучшие, от «Коренного и Армстронга».
— Надеюсь, они сработают нормально. Не люблю непроверенное оборудование.
— Не беспокойтесь, господин Чекалек, я заказал всё в двойном количестве и отберу самые надёжные.
— Что ж, полагаю, всё будет в порядке. Динамит проверен?
Бластенхаймер обиженно надулся.
— За кого вы меня принимаете, господин Чекалек, я уважаю свою работу и ценю своих постоянных клиентов.
— Да ещё, — деловито уточнил гость, — нужно упаковать адскую машину в саквояж. Обычный дорожный саквояж.
— Вы планируете везти её прямо в багаже? — господин Бластенхаймер удивлённо приподнял брови.
— Просто упакуйте. Что с ней делать дальше, я разберусь сам.
Вошла Максима с подносом. Они замолкли. Девушка начала расставлять фарфоровые чашечки с золотыми ободками и цветастыми пастушками. Взгляд господина Бластенхаймера снова приобрёл удивлённо-скептическое выражение. Закончив с чашечками, Максима стала разливать кофе.
— Аккуратнее, — не выдержал Бластенхаймер, — ещё немного и ты ошпаришь нашего гостя! Да что с тобой такое, у тебя что, руки дрожат?
— Прости, папа… — выдохнула девушка.
— Ничего страшного, — улыбнулся Чекалек, берясь за чашечку.
Она смущённо улыбнулась. Бластенхаймер недовольно вздохнул.
— Максима, оставь нас, пожалуйста, нам нужно обсудить некоторые вопросы, не слишком уместные для молодых барышень.
— Не будьте так строги, господин Бластенхаймер, — усмехнулся гость, отпивая глоток, — кстати, ваша дочь отлично готовит кофе.
Румянец девушки стал приобретать отчётливо пунцовые тона.
— Всё равно ей нечего вникать в эти проблемы. Семейное дело наследуют её братья.
— Но папа, я всё равно…
— Любопытство — порок, — хмуро отрезал Бластенхаймер.
— Ничего подобного, — возразил Чекалек, — любопытство это нормальная черта свободной человеческой личности.
Бластенхаймер молча нахмурился и отпил кофе. Окрылённая поддержкой Максима набралась храбрости, чтобы продолжить разговор.
— А вы к нам надолго, господин Чекалек?
— Думаю, на несколько дней. Мне нужно здесь кое-что сделать. Кое-что достаточно важное, чтобы оказать влияние на будущее. Даже на ваше будущее, сударыня. Вот увидите, скоро всё изменится.