Каменистая дорога
Шрифт:
— Вторые имеют свойство заканчиваться первыми.
Девушка чуть надулась.
— Человек всегда должен знать, какие мысли стоит реализовывать, а какие — нет. Мне кажется, что нужно не пытаться отучить людей мыслить, а научить их разбираться, что такое хорошо, и что такое плохо.
Белая с чуть потускневшей позолотой дверь снова распахнулась и Лана моментально узнала пышные бакенбарды князя Тассельша. И заодно отметила, что с момента их прошлой встречи благородный нос аристократа полностью восстановился.
— Ваше высочество, — поклонился князь, — принц…
— Принц? — девушка непонимающе огляделась, — где?
Затем перевела взгляд на своего собеседника и растерянно моргнула.
— Прошу прощения за беспокойство, — не обращая на неё внимания, продолжил князь, — но я должен вам сообщить, что на завтрашнее утро назначен ваш визит в городскую ратушу. Генерал-губернатор с супругой будут ждать. Как хранитель государственной печати Бореи и распорядитель её внешних сношений я также буду присутствовать. Визит неофициальный, так что если вы прибудете не один…
Он бросил мимолётный взгляд на Лану и добавил.
— … это выглядело бы идеально.
Лицо молодого человека поскучнело и обрело казённо-бронзовое выражение, обычно свойственное разного рода официальным портретам.
— Хорошо, я буду.
Тут девушка снова обрела дар речи.
— Принц!! Вы же мне сказали, что вы видите его только во время умывания?! Вы меня обманули!
Молодой человек лишь улыбнулся.
— Это была истинная правда, сударыня. Чаще всего я вижу принца именно во время умывания… в зеркале, естественно.
— Вы… вы… вы… — Лана даже побагровела от возмущения, — вы воспользовались… я же вам здесь такого наговорила.
Князь Тассельш машинально потрогал нос, но ничего не сказал.
— А если бы знали кто я, вы бы мне этого не сказали? — поинтересовался принц.
— Я… — девушка чуть растерялась, но лишь на мгновение, — не сказала бы, но исключительно из воспитанности.
— Но думать так вы бы не перестали?
— Нет, конечно…
— Тогда согласитесь, что всегда приятнее иметь дело с человеком, если знаешь, что он думает на самом деле.
— Но мне же вы не позволили узнать, что вы думаете на самом деле? Предлагаете теперь отказаться иметь с вами дело? — съязвила девушка, — вам не стоило так поступать… ваше высочество.
— Прошу меня извинить, сударыня, — принц церемонно поклонился, — признаю, что был не прав.
На лице князя Тассельша выступило замешательство.
— Но она же простая… простая… она же не принцесса… вы не можете извиняться… перед этой… это просто… это…
Он не нашёл слов и развёл руками.
— Я в курсе кто она, — холодно заметил принц, — и, кстати, больше я вас не задерживаю.
Тассельш нервно закусил губу, церемонно поклонился и вышел. Принц посмотрел на всё ещё раздражённое лицо девушки.
— В знак примирения могу я пригласить вас на ужин?
— Можете, — хмурясь согласилась Лана, — но ужинать я буду совершенно без аппетита. Я ведь даже не знаю, что вы думаете на самом деле…
— Вы же говорили, что аристократы такие же люди, как и остальные? Думаете, я исключение?
— Посмотрим, — заметила она уже примирительным тоном.
На улицы Констайна опускался вечер. Он скапливался в садах и палисадниках и постепенно растекался оттуда по мощёным улицам, вытесняя с них отблески садившегося за реку солнца. Из недр «Старого Барабана» доносились отзвуки достигшего апогея студенческого праздника. Отдельные группы утомлённых вечеринкой паладинов науки и адептов знаний медленно перемещались вдоль улиц, задираясь к неосмотрительно вышедшим из дома прохожим и покушаясь на городское имущество в лице фонарей и вывесок. Дежурившие полицейские, имевшие на этот случай подробные инструкции, демонстративно отворачивались. Доходы, приносимые городу университетом за учебный год, с лихвой компенсировали любые последствия студенческого разгула в дни завершения семестров.
Одинокий прохожий, пугливо кравшийся боковыми проулками, надвинув на глаза шляпу и подняв воротник сюртука, в любое другое время вызвал бы крайне пристальное внимание как горожан, так и полиции. Но в этот вечер первые надёжно заперли ставни и предпочитали не выглядывать наружу, в то время как вторых такое поведение лиц, не помеченных цветной студенческой фуражкой либо преподавательским цилиндром, ничуть не удивляло. Так что данному незнакомцу удалось проскользнуть по городу, оставшись незамеченным.
Добравшись до расположившейся близ вокзала гостиницы, он нырнул внутрь и перевёл дух. Снял шляпу, опустил воротник, разгладил слегка помятые бакенбарды и огляделся. Фойе пустовало. Лишь в углу скучающий портье судачил о чём-то с рыжим, похожим на кота типом, да крупный детина в суконной матросской куртке дремал рядом прислонившись к стене.
Вошедший миновал фойе и поднялся по лестнице на второй этаж. Постучал в дверь условным стуком. Ему открыли.
— Вы опаздываете, князь…
Даже в костюме обычного бюргера кронграф Бауде выглядел соответственно титулу — властно и импозантно. Жестом он пригласил вошедшего к столу.
— Вы смогли выяснить, где настоящая принцесса, князь? — спросил он.
Тассельш повесил шляпу на крючок у входа и брезгливо огляделся.
— Какая дыра… И мы, благородные люди, вынуждены прятаться в этих трущобах!
— Не преувеличивайте, князь. Это вполне респектабельное заведение. Лучшее в городе. Так что насчёт её высочества?