Каменный Кулак и мешок смерти
Шрифт:
Вначале Хрольф подумал, что это балагурство и очередная грубоватая потеха даннского форинга. Но ярл Хедебю, закончив свою речь, даже и не подумал засмеяться, как это обычно бывало после удачной шутки. Сторешеппарь свейской ватаги молчал, в упор глядя на Кнуба. Но выражение круглого, краснощекого лица данна оставалось серьезным.
– Так что, Хрольф? Договорились? – скорее утвердил, чем спросил он.
Племянник Неистового Эрланда обвел взглядом свейских шеппарей. Все, что они думали в тот миг о трусливом сыне Снорри, зазвавшем даннов в славный поход шёрёвернов Бирки, было начертано над бровями у мореходов. Если бывший Потрошитель сумьских засек скажет хоть одно неверное слово,
– Хрольф, – обратился Олькша к сторешеппарю на своем хромом и кособоком свейском языке, – я нет понятно – тот хочет с нами тягаться на веслах грести быстро?
Сын Снорри сделал неопределенный жест рукой.
– Тот думал – данны грести быстро – да? Свеи нет… – Ольгерд запнулся и огляделся, выискивая в полумраке своего сродника. Но высмотреть Волькшу он не сумел, и волей-неволей ему пришлось продолжать выкапывать из своей головы остроугольные свейские слова. – Тот хочет нас бить, если мы идти медленно? А если мы идти быстро – мы бить его люди?
– Нет, Бьёрн, – ответил ему Хрольф. С одной стороны, внезапная говорливость венеда давала ему время собраться с мыслями, с другой стороны, она выставляла его, племянника Неистового Эрланда полным дураком, раз в его тинге имеет голос такая бестолочь.
– Понимаешь, – все-таки, собрав в кулак все свое терпение, сторешеппарь пустился в объяснения, – если свеи будут идти медленно и проиграют даннам, Кнуб хочет на весь поход поставить своих людей погонять нашу русь.
– Да он совсем ополоумел?! – взревел Олькша по-венедски. – У него что, у борова даннского, в башке совсем жир взамен мозгов?! Мы что ему, невольники, чтобы нас погонять?!
Данн и прочие шеппари, которые в прежние времена не особенно жаловали своим вниманием ильменьских словен и потому венедского языка не ведали, застыли в недоумении. Гнев в словах рыжего Бьёрна они услышали, а вот смысла его воплей не уразумели.
– Ну понимайт, Ольг, – сказал Хрольф, перейдя на венедский, – это такой… заклад. Не принят – бить трус. Отшень плохой так.
– А у толстомясого тогда какой заклад? – ярился Олькша.
– Он после плыть – давать десять свое русь нам… – и сторешеппарь сделал несколько движений, точно порет кого-то.
– Это нет правильный! – изрек Хорсович на свейском. – Если мы ходит быстро – мы стать подгонять его русь! Да – надо это – да?
Свейские шеппари прятали улыбки в усы и скребли свои долгие бороды. Венедский лиллешеппарь, уже прослывший в ватаге первым озорником и задирой, иногда лепетал то, что не осмеливались произнести вслух бывалые шёрёверны. Всем не нравилось неравенство условий, которые предлагал данн. Однако с высоты своего чина он мог это делать. Что ни говори, а он был ярлом, вторым человеком Даннмарки после конунга Роскилле, в то время как среди свеев разве что Эгиль Скаллагримсон мог похвастаться тем, что видел владыку Сигтуны, да и то стоя за спиной Ларса. Как ни горды и своенравны были мореходы Бирки, а власть конунга внушала им некоторое почтение. А вот венед своим косным и бесхитростным языком произнес то, о чем они все думали, но не знали, как выразить.
– Да! Да! Ольг правильно сказал! – загомонили они.
– Вы хотите понукать моих дружинников? – с вызовом спросил Кнуб.
– Да! – подтвердил Олькша, но голос его прозвучал в полной тишине. Прочие шёрёверны переглядывались, точно
– Будь по-вашему, – промолвил ярл Хедебю, кривя рот в злобной усмешке. – Я передам моим хольдам ваши условия. Думаю, это только прибавит им сил. До встречи в Дюнвике, Гастинг.
Прошло совсем немного времени, и даннские драккары один за другим устремились к устью залива Тиссиля. Манскапы, не знавшие о разговоре шеппарей, решили, что дружинники Хедебю передумали продолжать поход, и проводили отплывающих улюлюканьем. Когда же они услышали о споре, состоявшемся у кормчих, подгонять их не пришлось. Стоянка опустела в мгновение ока.
– Хрольф, – услышал сторешеппарь венедский говор Олькши, – мы с Улле пойдем загребными на Молнию. Будем задавать ход. Добро?
Племянник Неистового Эрланда хотел возразить, что ему теперь не по чину стоять у родерарма и посему лиллешеппарю нельзя отлучаться с кормы Грома. Но тут он сообразил, что Ольг в коем разе говорит дело и на сундуке загребного первого из драккаров принесет куда больше пользы, чем у рулевого весла, и дал свое соизволение, сам встав у кормила своей верной ладьи.
В море ветер был свеж и попутен. Ньёрд как будто решил подыграть варягам и дул строго на юго-запад. Драккары Кнуба успели уйти довольно далеко и маячили едва заметными лоскутками на фоне серого горизонта.
Глядя на такое отставание, Хрольф невольно поморщился. В его жизни было много разных невзгод и неурядиц, но гоняться взапуски с хорошо обученным манскапом даннского ярла ему еще не приходилось.
И все же племянник Неистового Эрланда нашел в себе силы отбросить страхи и отдать весь рассудок управлению парусами и веслами драккаров. Он орал так, что к полудню едва мог открывать рот. Но к тому часу, когда Соль за тучами поднялся на вершину небосвода, расстояние до даннских кораблей сократилось до тысячи шагов и продолжало медленно, но верно уменьшаться. И даже больше, чем крики сторешеппаря, шёрёвернов подстегивало то, что Молния так и норовила оторваться от остального строя. А раз манскап одного из драккаров может гнать свою ладью быстрее ветра, то и остальные налегали на весла с удвоенной силой. Даже хольды в тот день не брезговали садиться на гребцовые сундуки, так сильно свеи не желали, чтобы данны понукали их до конца похода.
Ближе к вечеру, когда с Молнии на ладью Кнуба уже можно было перекинуть копье, в горячечную суматоху гордости и радости, что творилась в душе Хрольфа, начала влезать тревога. Увлекшись гонкой, ни свеи, ни данны не заметили, как потеряли из виду берег. Не иначе ярл Хедебю тоже заметил эту оплошность. Он отправил человека на топ [141] и знаками попросил Аво сделать то же самое. Но, в отличие от людей Кнуба, который, вероятно, не раз хаживал этим путем, свеи не имели ни малейшего понятия, в какой стороне следует выискивать берег.
141
Топ – верхушка мачты.
Перед закатом Ньёрд разодрал сплошное покрывало низких туч. Косой дождь, весь день хлеставший по лицам гребцов, прекратился. Видимость улучшилась. И тут на драккарах заметили берег, но не слева по ходу, как следовало ожидать, а справа.
– Что это за земля? – спросил Волькша у Хрольфа.
Сторешеппарь хотел было честно сознаться, что не знает, но слова застряли в его горле, изодранном утренними криками. Он морщился и тер свой кадык, унимая боль в глотке, но тут ему на помощь пришел Скаллагримсон: