Камикадзе
Шрифт:
– Что за вечеринка?
Редактор вытащил из ящика стола конверт с приглашением и объяснил, что банк, спонсирующий их журнал, известную радиостанцию и пару ежедневных газет, а также, по слухам, давший денег на избирательную кампанию нынешнего главы города, представляет новую региональную программу.
– Должно быть весело. Сам бы пошел, но... Верстка к концу подходит. Не успеваю.
Даниил взял конверт и вечером, надев чистую рубашку, отправился искать указанную в приглашении резиденцию на Каменном острове.
Настроение испортилось сразу, как он вошел. Захотелось обернуться, найти глазами камеру и понять, что да, все правильно, это кино, а в жизни так не бывает.
На крыльце громадного, похожего на торт здания лиловый негр забрал у него из рук куртку и исчез вместе с ней в глубинах необъятного гардероба.
В холле, куда проводил его безмолвный и торжественный охранник, негромко переговаривалась публика – человек сорок-пятьдесят. Кроме него, все мужчины были в худшем случае во фрачных парах.
Они были галантны и тщательно выбриты. Они пахли вкусными афтешейвами и пили дорогие аперитивы. С ними рядом стояли их женщины в платьях, которые без пары килограммов бриллиантов вроде как неудобно и надевать.
Роскошно убранный зал, наборный паркет, тяжелые шторы... В таком месте хотелось разогнуть согбенную спину, закурить сигару и, может быть, даже обратиться к кому-нибудь «сэр».
(кретин он, этот редактор. мог бы и предупредить.)
Программа вечера вполне соответствовала интерьеру. Сперва перед публикой выступил директор банка. Он вкратце рассказал, как именно вверенное ему учреждение собирается облагодетельствовать наш город. Улыбался он так старательно, будто у него свело сразу все мышцы лица.
Потом гостям предложили шампанское и закуски. И того и другого было столько, что не очень большой африканской стране хватило бы на пару лет безбедной жизни.
Под конец было объявлено, что перед собравшимися выступит камерный оркестрик. В углу зала появилось несколько типов с виолончелями и клавесином.
Самый главный и самый лысый из типов вышел на край невысокой сцены и объяснил, что его музыканты рады возможности представить свое творчество на суд столь изысканной публики. Лысому поаплодировали.
Он добавил, что традиции дворцового музицирования возрождаются именно благодаря тем, кто собрался сегодня в этом зале. Ему еще раз поаплодировали. Немного пожиже.
Он не успокоился и рассказал, что сегодняшнюю программу его музыканты разучивали почти полгода. Специально, чтобы порадовать сегодняшних приглашенных. На этот раз аплодисменты звучали так, будто у зрителей болели ладони.
Лысый наконец слез со сцены, и типы в концертных фраках затренькали-запиликали что-то, на вульгарный вкус Даниила, невыносимо занудное. Впрочем, присутствующим нравилось. Они отставили недопитые фужеры и потянулись поближе к сцене.
«Пижоны», – зло подумал он и вышел на небольшой, не больше футбольного поля, балкон.
Там он увидел Полину.
В зале скрипели на виолончелях музыканты и дородные мужчины вели неспешные, преисполненные глубинного смысла разговоры, а на балконе рядом с ним стояла девушка, лучше которой он никогда в жизни не встречал.
Некоторое время они молчали и просто курили. Скосив глаза в ее сторону, Даниил начал издалека:
– Как вам вечеринка?
– Тоска смертная.
– Да? Я думал, таким девушкам, как вы, должно нравиться.
– А какая я девушка?
Голос у нее оказался спокойный, уверенный... с этакой волнующей сексапильной хрипотцой. Она повернулась к нему, выкинула в темноту докуренную сигарету и достала из пачки новую.
– Я имел в виду...
– Да ладно, я пошутила. Вы работаете на городское правительство?
– Нет. Я журналист.
– Как интересно! И для кого вы пишете?
Шея у нее была длинная, зовущая к поцелуям и прочим легкомысленностям. Красивая, в общем, шея.
– Я – то, что называется freelance. Вольное копье. Пишу для тех, кто больше платит.
– О чем?
– О жутких преступлениях, громких скандалах, кровожадных злодеях и бесстрашных героях, которые им противостоят. Обо всем, за что сегодня платит читающая публика.
– Наверное, у вас очень интересная жизнь.
– На самом деле нет. На самом деле моя работа – это нудное, рутинное занятие. Без малейшего намека на романтику.
По опыту он знал: после этой фразы девушки окончательно убеждались, что перед ними – профессионал журналистского расследования. Из тех, кто ради пары абзацев в материале способен ночь напролет лежать под дождем на скользкой крыше, сжимая в немеющих руках микрофон направленного действия.
– А где работаете вы?
– Я работаю с Юрием Анатольевичем.
– Юрием... Как вы сказали? Кто это – Юрий Анатольевич?
Она еще раз засмеялась. Он еще раз поразился, какая роскошная у нее шея.
– Юрий Анатольевич – это глава банка, который устраивает сегодняшнюю party.
– Ax вот оно что!
Они помолчали.
– Может, шампанского выпьем? – решился наконец Даниил, а она усмехнулась, взяла его под руку и сказала: «Давно бы так».
В тот вечер он был в ударе. Он обрушил на нее все накопленные за долгие годы журналистские байки... играючи называл по именам знаменитостей... с которыми, разумеется, на дружеской ноге... он намекнул, что работа у него опасная и редко обходится без риска для жизни.
Откуда что бралось? Уже через полчаса он шептал, касаясь губами ее золотых волос, а когда вечеринка была закончена и он, получив в гардеробе свою куртку, лишь с третьего раза попал в рукав, остановить его не могло ничто на свете.