Канашибари
Шрифт:
Свет, падающий на фусума, погас, а когда вновь загорелся, бумага была снова белой, и «невидимка» вырисовывал новые чернильные линии.
– Это еще не все, – прохрипела Минори, еще не до конца отойдя от произошедшего.
И у меня сердце колотилось в груди, как бешеное, а в ушах шумела кровь. Я закрыла глаза и приказала себе успокоиться.
Мысленно я мрачно посмеялась сама над собой. Видимо не так уж сильно я готова расстаться даже с обонянием. Что уж говорить о жизни… Я оттолкнула несвоевременное воспоминание.
– Хината, смотри скорее. Надо решить этот хандзи-э, часы
Я бросила взгляд на столик: может, мне показалось, но песка как будто стало меньше.
Я перевела взгляд на фусума и поморщилась. На меня мрачно и даже презрительно взирала огромная толстая жаба, держащая в одной лапке тяван [39] , а другой взбивающая в нем с помощью часена [40] – бамбукового венчика – чай.
– Зная, как я люблю матчу, ты не запомнила что-то про эту картинку?
39
Тяван (яп. ??) – чашка-пиала для японской чайной церемонии.
40
Часен (яп. ??) – бамбуковый венчик для приготовления чая матча.
– Такой не было, – простонала Минори.
– Не раскисай, – бросила я. – Думай!
На первом ребусе отгадка была зашифрована с помощью чтений иероглифов слов, обозначающих объекты изображения. Что нарисовано здесь? Жаба, венчик, пиала, чай – «гама», «часен», «тяван», «тя».
«Гама», «часен», «тяван», «тя». «Часен», «гама», «тя», «тяван». «Тя», «тяван», «гама», «часен». «Тяван», «часен», «тя», «гама»…
– Тягама! – Воскликнула я, и теперь уже Минори бросила на меня удивленный взгляд. Но уже через секунду она поняла и быстро вывела на листе ?? – «чайник».
– Так, это было не сложно, – подвела итог я. – На картинке было мало элементов. Так что не расслабляйся.
– Думаешь, это не все?.. – Сморщив нос, спросила Минори. Ответом ей стали короткая мелодия и новый чернильный танец на фусума.
Теперь линии сложились в изображение мужчины в кимоно, который с помощью катаны разрубил на две части котел.
– Они уменьшили нам время, – прошипела Минори.
Я бросила взгляд на песочные часы: теперь было очевидно, что песка в них гораздо меньше, чем в первый и даже во второй разы.
– Давай рассуждать. На картинке мужчина, катана [41] , котел. Еще, может быть, кимоно. «Дансей», «катана», «кама», «кимоно». «Катана», «кама», «дансей», «кимоно». «Кимоно», «кама», «дансей», «катана»…
– Не сходится, – я закрыла глаза, пытаясь не поддаваться панике. – Минори, есть идеи?
– Не знаю, мне ничего не приходит на ум! Может, синий? У него кимоно синее. Это «ао». «Ао», «дансей», «кимоно», «кама». «Кама», «ао», «катана». «Ао» и «дансей», «ао», «кама»… Сочетаний таких слогов не существует!
41
Катана (?, яп.? ? ??) – японский меч,
Песчинки падали вниз одна за другой, так что в верхней половине часов песка осталось не больше, чем на пару миллиметров. И только эти миллиметры отделяли нас от проигрыша. В первую очередь, меня.
Я глубоко вдохнула и выдохнула. Затем снова внимательно посмотрела на хандзи-э.
Мужчина с катаной в руках разрубает напополам котел. Это очень странная картинка. Может ли катана быть настолько острой и крепкой, чтобы разрубить котел? Тогда, может, таким образом подчеркивается качество оружия? Крепкий, острый, сильный, мощный, смертоносный, отточенный… Нет, все не подходит. Но зачем кому-то вообще разрубать котел? От эмоций? Мужчина на рисунке выглядит сердитым. Злость, ярость, обида, гнев… Нет, все не то. Мы что-то делаем не так, раз все не сходится.
Делаем…
Может, внимание должно быть привлечено к действию мужчины? Он разрубает котел на две части. Нет, не то. Разрезает?
Резать.
«Кири» и «кама». Нет. «Кама» и «кири».
«Камакири»!
Неаккуратно, кривыми линиями, оставив несколько капель на бумаге, я вывела чернилами ???? – «богомол».
Одновременно с тем, как последний слог катаканы отпечатался на листе, верхняя половина песочных часов опустела, а Минори закашлявшись, наконец задышала.
Я и сама судорожно выдохнула, невольно потянув носом воздух. Ощущался запах чернил и древесины.
Снова заиграла мелодия, теперь уже показавшаяся мне ужасно резкой и неприятной. Меня охватило беспокойство, что эта игра будет продолжаться и продолжаться, пока мы не проиграем…
Однако на этот раз музыка не стихла. Она продолжила играть, а в фонарях на полу загорелся огонь, осветив комнату приятным мягким светом.
Фусума раздвинулись, и музыка смолкла. Еще мгновение мы стояли, но затем я решительно зашагала в следующую комнату. Она была абсолютно пустой, только в центре стоял чайный столик, заставленный едой.
Минори с опаской заглянула в комнату и, увидев наш приз, радостно забежала внутрь.
– Мы сделали это, Хината! Мы снова выиграли! – Прокрутившись вокруг себя на одной ноге, девушка схватила меня за предплечья. – Спасибо тебе! Без тебя я бы точно не справилась.
Я натянула улыбку и аккуратно высвободилась из хватки Минори, ощутив вспышку боли в раненой ноге.
– Нам надо куда-то все это сложить, – сказала я, повернувшись к столу. – Тут еды не на один раз.
– Эх, у нас ни сумки, ни пакета, – Минори поджала губы.
Я стянула с головы темно-синюю толстовку, оставшись в черной майке. И сразу почувствовала себя некомфортно. Подавив ненужные чувства, я подошла к столу и стала аккуратно укладывать еду в толстовку, завязав ее узлом и обхватив обеими руками.
– Нам надо найти, где мы проведем эту ночь. Необходимо безопасное… относительно безопасное место. И желательно не попасться сейчас никому на глаза.
– Почему?
Я многозначительно посмотрела на свою ношу.
– А-а-а… – протянула Минори, и в ее глазах появились огоньки тревоги.