Канатная танцовщица
Шрифт:
– Да, – сказал он тревожно, – раскопки были и тут, и там. И слово «Fortuna», которого мы до сих пор не замечали, можно легко прочесть… Значит, искали и нашли.
– Нет, – твердо возразила Доротея.
– Почему вы так думаете?
Она не сразу ответила. Пристально взглянула на Эстрейхера, поймала его взгляд на себе. Эстрейхер уже не сомневался, что она его разоблачила и понимал, куда она клонит. Он только не знал, решится ли Доротея вступить с ним в открытую борьбу. А главное, он не знал, во имя чего она затевает всю эту историю. Он отвел
– Да, интересно знать, почему вы утверждаете, что ничего не нашли?
Доротея приняла вызов:
– Потому что поиски продолжаются. В овраге, под стенами замка, среди камней, оторвавшихся от утеса, есть старый обтесанный камень, оставшийся от разрушенной постройки. Слово «Fortuna» вырезано и на нем. Этот камень на днях поднимали: это видно по свежеразрытой земле и по чьим-то следам вокруг камня.
Глава 3. Ясновидящая
Последние слова Доротеи поразили супругов Шаньи. Наклонившись друг к другу, они о чем-то шептались с Дювернуа и Эстрейхером. Бедный Кантэн забился, дрожа от страха, в угол дивана. Он слышал разговор об овраге, о камне и решил, что Доротея сошла с ума. Зачем она выдает человека, копавшего яму! Наводя на его след, она бросает тень на себя и готовит себе ловушку. Как это глупо, как безумно!
Между тем Доротея оставалась совершенно спокойной. Она шла к твердо намеченной цели, а все остальные были смущены и напуганы.
– Ваши выводы нас сильно взволновали, – заговорила наконец мадам де Шаньи. – Они показывают, как вы наблюдательны. И я прямо не знаю, как благодарить вас за ваше сообщение.
– Вы так тепло нас приняли, графиня, что я сочла своим долгом оказать вам эту маленькую услугу.
– Не маленькую, а огромную, – перебила графиня. – Я только прошу вас закончить то, что вы начали.
Доротея казалась немного удивленной:
– Я не совсем понимаю… Что именно я могу еще сделать?
– Сказать нам все, все.
– Уверяю вас, что я больше ничего не знаю.
– Но можете узнать.
– Каким образом?
Графиня слегка улыбнулась.
– Благодаря вашему дару ясновидения, о котором вы сегодня говорили.
– И которому вы не верите.
– Которому я готова теперь поверить.
Доротея наклонила голову.
– Хорошо. Но это только опыт. А опыты не всегда удаются.
– Попробуем все же.
– Извольте. Но я заранее прошу снисхождения, если мы ничего не добьемся.
Она взяла у Кантэна носовой платок и крепко завязала себе глаза.
– Чтобы стать ясновидящей, – сказала она, – надо сперва ослепнуть, потому что чем меньше я смотрю, тем больше вижу. – И прибавила серьезно: – Спрашивайте, графиня. Постараюсь ответить.
– По поводу того, о чем мы только что говорили?
– Да.
Доротея облокотилась на стол и крепко сжала виски.
– Скажите прежде всего, – спросила мадам де Шаньи, – кто производил раскопки около фонтана и на краю обрыва?
Доротея молчала. Казалось,
– На площади я ничего не вижу. Туман мешает разглядеть. Давно это было. Зато в овраге…
– В овраге? – переспросила графиня.
– В овраге. Каменная плита поднята стоймя. В яме стоит человек и копает.
– Кто это? Как он одет?
– Он в длинной блузе.
– А лицо?
– Не видно. Голова обмотана шарфом. Даже уши завязаны. Вот он кончает работу, опускает плиту на место и уносит лопату.
– Лопату? Только лопату?
– Да, он ничего не откопал.
– Вы в этом уверены? Куда он направился?
– Прямо наверх, к воротам над обрывом.
– Не может быть: они закрыты.
– У него есть ключ. Вот он вошел. Рассвет. Все спят. Он направился к оранжерее. Там есть маленькая комнатка…
– Где садовник складывает свои инструменты… – прошептала графиня.
– …и ставит лопату в угол, снимает блузу, вешает ее на гвоздь.
– Не может быть. Но это не садовник, – почти закричала графиня. – Лицо? Вы видите лицо?
– Нет. Нет. Он не снимает шарфа.
– Тогда во что он одет?
– Во что одет? Не вижу. Он уходит.
Доротея умолкла, как будто все ее внимание было сосредоточено на том, чей силуэт растаял в тумане как призрак.
– Я ничего не вижу, – повторила она. – Ничего. Впрочем, нет, вижу. Вот главный подъезд замка. Тихо открывается дверь. Вот лестница и длинный коридор. Совсем темно. Но все же смутно видно. На стенах картины: охотники, всадники в красных костюмах. Человек наклоняется к дверям, ищет замок, потом входит.
– Значит, это прислуга, – глухо сказала графиня. – Второй этаж. Там коридор и картины. Ну что же, куда он вошел?
– Темно. Занавески спущены. Он зажигает карманный фонарик, осматривается. Видит камин, над ним – календарь и большие часы ампир с золотыми колоннами.
– Мой будуар, – прошептала графиня.
– На часах без четверти шесть. Человек идет к противоположной стене. Там мебель из красного дерева и несгораемый шкаф. Он открывает шкаф…
Все слушали Доротею, затаив дыхание. Никто не перебивал ее. Как не поверить в колдовство, если эта девушка, никогда не бывавшая в будуаре графини, так верно описывает, что в нем находится.
Мадам де Шаньи совершенно растерялась.
– Но шкаф был заперт, – оправдывалась она сама перед собой. – Я в этом уверена. Я спрятала драгоценности и заперла его на ключ. Я даже помню, как звякнул замок.
– Да, заперли, но ключ оставили в замке.
– Так что: я переставила буквы.
– И все-таки ключ повернулся.
– Не может быть!
– Нет, повернулся. Я ясно вижу буквы.
– Три буквы. Вы их видите?
– Конечно. Первая – Р, вторая – О, третья – Б, то есть первые буквы слова Роборэй. Шкаф открывается. В нем – шкатулка. Человек раскрыл ее и вынул…