Канатоходцы

Абрамов Сергей Александрович

–  Дельное замечание, особенно для нас. Где мне остановиться?

–  В Милтон-отеле, конечно. Там есть наши люди.

Простившись, я неторопливо дошел до дверей таможни, бросил монетку в щель турникета, подошел к одному из окошек и сунул туда документы, даже не посмотрев, кто их у меня взял. Какая, в сущности, разница: это шестерка, фоска, передаточное звено, лилипут в черном мундире Системы. Он передаст мои документы в вычислительный центр таможни, где уже хранятся все сведения обо мне, пересланные с Луны. Сведения, тысячу раз проверенные у нас и по крайней мере трижды - шпиками из лунной полиции. Вряд ли их местных коллег что-нибудь заинтересует в моей скромной персоне. Хотя опасность, как

говорится, всегда начеку. Она следует за тобой как тень, даже в те редкие дни, когда вспоминаешь, что у тебя есть другое, настоящее имя, когда проходишь по улицам своего родного города, где тридцать шесть лет назад в семье учителей-историков появился долгожданный сын, - даже тогда не забываешь об опасности. Это уже в крови: входя в комнату, проверять, кто за дверью, есть ли слежка на улице, даже если ее и быть не может, просыпаться от малейшего шороха - и руку под подушку, за пистолетом. Смешно!

«Расслабься, - говорил шеф, - сними напряжение. Ты работаешь на износ». Хороший совет, только воспользоваться им трудновато. Вот сейчас самый подходящий момент, чтобы расслабиться: мягкое кресло, кондишен, тишина. Проверят документы - и в город, в отель, вбар, как его… «Семь футов под килем». Я посмотрел на световое табло над турникетами и невольно вздрогнул: на нем появилась моя фамилия. И тотчас же ее повторил чей-то голос, усиленный динамиком:

–  Пилот Лайк - на дополнительную проверку в комнату номер семь.

Я встал. Итак, без проверки не обошлось. Ну что ж, я готов: не в первый и, уж наверное, не в последний раз.

Над комнатой номер семь горел фонарик с цветной надписью: «Войдите».

Я толкнул дверь и вошел: ничего особенного - у стены пластиковый диванчик, два кресла перед столом. А за столом… Вот это уж совсем забавно: за столом сидел мой собеседник из бара, крепыш с седым ежиком. Он улыбался приветливо, ну совсем как добрый знакомый:

–  Я же говорил: мы еще встретимся. Садитесь.
– Он указал мне на кресло перед столом.
– Вас я уже знаю. Вы Лайк, пилот с Луны. А меня зовут Тейлор.

Глава 2,

в которой Лайка вызывают на дуэль

–  Рад познакомиться, - сказал я.

Вот так штука: мой сосед в баре - туповатый фермер или моряк-каботажник - оказался контрразведчиком. И не простым, а главным, так сказать, контрразведчиком номер один.

Я усмехнулся. Легко ругать себя за ошибку, когда она уже свершившийся факт. Угляди я в этом крепыше боровичке что-нибудь подозрительное, я бы его так просто не отпустил: поболтали бы, знакомых общих поискали - нашлись бы знакомые, как не найтись, выпили бы еще разок, а потом еще и еще - все это сближает. Сейчас самое время доставать шпаги - боевая стойка, клинок о клинок, выпад справа, укол - ну, кто кого?

Тейлор начал первым:

–  Рад или не рад, все равно познакомились.

–  Полагаю, вы уже знаете меня, и неплохо.

–  Что значит «неплохо»? Расплывчатая и неточная формулировка, как, впрочем, и мои знания о вас. Что я знаю: документы, бумажки, протоколы. А факты - только вы сами. Поделитесь?

–  Придется.

–  Вот теперь точно: придется. Начнем с формальностей. Имя? Возраст? Должность? Ну, в общем, сами понимаете…

–  Чабби Лайк. Тридцать шесть лет. Родился на севере. Отец - смотритель лесного заповедника. Матери не помню: умерла рано. Братьев-сестер не было: папаша так и не успел жениться - из своего леса носа не высовывал. Воспитывала меня тетка, сестра отца. Она и хозяйство вела. Да какое там хозяйство: дом, небольшое поле, а так - лес кормил. Стукнуло пятнадцать - удрал из дому. Болтался где мог. Грузчиком работал, матросом на суперкатерах. Поступил в Высшую школу навигаторов: здоровье

у меня - дай Бог, а учиться любил. Я тогда даже и не собирался пилотом стать: форма прельстила. Знаете, серебро, шнуры, аксельбанты - блеск и нищета, одним словом. А потом увлекся. Кончил с отличием, диплом выдали. Распределили на Луну. Пять лет отлетал - год отпуска. Еще пять лет - еще год. Вот он-то у меня впереди…

–  Думаете, мне хочется слушать эту мякину?

–  А вы спрашивайте сами. И мне легче будет ориентироваться, да и вам веселее. Все-таки общение, живой разговор.

–  Живой разговор, говорите? Хорошее предложение. А не страшно?

–  Шутки шутками, а все же ускорим процедуру.
– Я выпрямился в кресле.
– Сами понимаете, удовольствия она не доставляет.

–  Я бы удивился, если б доставляла, - засмеялся Тейлор и сказал строго: - Вопросов будет много. Где отец?

–  Умер семь лет назад. В прошлый отпуск видел его могилу. Тетка похоронена там же.

–  Значит, одинок?

–  Выходит, так.

–  Привыкли?

–  Имеете в виду работу? Пожалуй, Луна - единственное место, где в охотку работаешь, иначе сопьешься или сойдешь с ума. Вот и работал, как проклятый, от сна до сна.

–  Ваши рейсы?

–  Луна-СВК - Луна-главная - исследовательские станции в кратерах.

–  Часто бывали в порту Луна-СВК?

–  Редко: рейсы не те. У меня был грузовой катер: продовольствие, оборудование, иногда попутчики.

Честно говоря, не понимаю: что он хочет узнать? Что я не Лайк? Это проверялось уже не раз после аварии. Все чисто и нуль в остатке - данные проверки у него есть. Скорее бы добрался до аварии и отпустил меня…

–  Насколько я знаю, вы недолетали положенных для отпуска пяти лет?

–  Трех месяцев не хватило.

–  Почему?

Добрались наконец. Выдержка, Лайк, выдержка: ты чист, как метеоритный экран твоего катера. Твоего бывшего катера.

–  Расследование аварии.

–  Что за авария? Попрошу подробнее.

–  Можно и подробнее. В ночном рейсе на линии Луна-главная - Седьмая станция взорвался боковой реактор. Взрыв повредил рацию и автоматический пеленг. Свободный поиск там невозможен: ночная сторона и нагромождение обломков скал. Пришлось выбираться на своих двоих. У меня был с собой аварийный запас кислорода на двое суток. Но, видимо, где-то в баллонах произошла утечка, и я сдох через тридцать часов.

–  Сдох? Не понимаю.

Я усмехнулся:

–  Жаргон. Кислородная смерть.

Теперь усмехнулся Тейлор:

–  Надеюсь, передо мной не труп.

–  Можете потрогать: живой. Меня вытащили гольты. Поисковая группа.

–  Ракета?

–  Луноход. Ставили метеоритные буи. На меня натолкнулись случайно.

–  Куда они вас доставили?

–  К себе на станцию. Это в пятистах километрах от нашей «Полетты».

–  Как долго вы пробыли у них?

–  Часов шесть. За мной прислали катер с «Полетты». Сам Альперт изволил прибыть.

–  Вы его хорошо знали?

–  Не особенно. Что может быть общего у простого пилота с ведущим астрономом Луны-СВК?

–  И все-таки за вами прилетел именно он.

–  Вы не хуже меня знаете, что все это показуха.

Тейлор насторожился, это видно по его глазам: сощурились, спрятались за ресничками. Сейчас выстрелит…

–  Забота о человеке, по-вашему, показуха? Твой выстрел, Лайк. Не промахнись.

–  Не разводите демагогии: если бы я тогда мог двигаться, я бы тоже воспользовался неожиданной возможностью посмотреть на чужие секреты. А станция астрономическая, Альперт увидел больше любого спасателя из санитарной службы. Это нужно Системе, а значит, и Альперту, и мне, и вам. Вот почему за мной прилетел тот, кто в данном случае оказался полезнее. И вы это прекрасно понимаете.