Кандидат
Шрифт:
— Но я едва могу находиться с ним в одной комнате, — я наморщила нос. — Уверена, что узнаю о Баррете больше, просто открыв Гугл.
— Не забудь кликнуть на фотки члена, — встрял Баррет, подмигнув. — Так ты с большей уверенностью сможешь судить о том, насколько хороша будет наша сексуальная жизнь.
— Ты отвратителен!
— Ладно, может тебе и не стоит на них смотреть, — он поднял руки. — Я уже ненавижу себя за то, что увидев его, ты будешь раздавлена тем, что тебе это не светит.
— Уверена, что прекрасно с этим справлюсь.
— Признай, что
— Понимаю, что это должно быть колоссальный удар по твоему раздутому эго, но поверь, я не заинтересована ни на грамм.
Что ж, вот это была ложь. Я была более чем заинтересована с тех самых пор, когда услышала, что его прозвали Медведем за достоинство медвежьего размера. Три предыдущих любовника были в этом плане среднего уровня — не чем похвастаться. Мне никогда не доставался хорошо оснащенный парень.
— Тебе же хуже.
— Опять же, уверена, что и с этим прекрасно справлюсь.
Маршалл откашлялся.
— Я собираюсь наведаться в офис, чтобы подготовить окончательную версию договора.
Я сомневалась, действительно ли ему нужно это сделать, или же он просто искал повод сбежать от нас.
— Спасибо, Маршалл, — поблагодарил сенатор Каллаган. Затем он обратил свое внимание на нас с Барретом. — Не могли бы мы присесть на минутку?
Глава 4
Эддисон
Мы с Барретом больше не ругались, но все равно продолжали ходить кругами как обиженные трехлетки, прежде чем разойтись по углам. Увидев нас, сенатор Каллаган кинул на нас разочарованный взгляд. Неохотно мы сдвинулись на диване, едва не столкнувшись друг с другом.
— Я буду с вами максимально откровенен… Тебе пора начать относиться к женщинам иначе, а не только как к сексуальным объектам, но что важнее, ты должен уважительно относиться к Эддисон, — прищурившись, он остановил взгляд на Баррете. — Перестань говорить о ней как мужлан в раздевалке. Веди себя как джентльмен и относись к ней с должным уважением.
Баррет открыл было рот, чтобы возразить, но потом захлопнул его.
— Хорошо, я постараюсь.
— Эддисон, хотя у тебя есть полное право одергивать Баррета, мне нужно, чтобы ты умела сдерживать гнев. Никто из вас не может позволить себе вести себя легкомысленно на митинге или благотворительном сборе.
— Да, сэр.
Я надеялась, что прозвучала более уверенно, чем ощущала себя на тот момент, но в то же время понимала, что срываться на Баррете не лучшая идея. К несчастью, он был тем, кем был. Мне просто нужно относиться к этому как к работе, а к нему — как к раздражающему коллеге, с которым приходится мириться.
— Я думаю, не стоит напоминать вам о том, что стоит на кону. Наша страна в шатком положении. В отличие от меня, мои оппоненты не владеют достаточным опытом или средствами, чтобы удовлетворить все нужды американского народа. Последние тридцать лет своей жизни я провел, помогая жителям Вирджинии. Я делал это,
Когда сенатор окончил свою речь, из моих глаз покатились слезы. Дело было не только в том, что он сказал, но и как он это сделал. В этом крылась причина моего желания работать на эту кампанию — страстность сенатора Каллагана и его преданность американскому народу, которые заставляли меня хотеть отдать все силы на то, чтобы его избрали. В каком-то странном смысле, быть фальшивой невестой Баррета означало помочь в выполнении этого обещания — не говоря уже о том, что и я не останусь в убытке — и я никогда еще не хотела сильнее выполнить свою работу. Я была для этого чересчур дотошной.
— Так что, вы в деле? — подсказал сенатор.
Баррет перевел на меня взгляд. По выражению его глаз, я поняла, что и его тронула речь отца. Пропала самодовольная ухмылка и дерзкая насмешка. Вместо этого осталось только серьезное «да».
— Я тоже.
— Хорошо, — сенатор Каллаган кивнул. — Сейчас мне нужно удостовериться у Мэри Энн, что твой костюм готов. Я скоро вернусь.
После того, как сенатор вышел, я осталась с Барретом наедине. Мы сидели в неловком молчании, хотя, может для нас обоих молчание было лучшим выбором. Пока я разглядывала свои руки, меня внезапно накрыло пониманием, что для обрученной девушки моя левая рука выглядит слишком пустой.
— А как же обручальное кольцо? Маршалл не упоминал его в контракте.
— Не волнуйся. У тебя оно будет.
— Я буду выбирать его из образцов колец, как принцесса Диана, или мы просто вытащим его клешней из игрового автомата?
Баррет хмыкнул и покачал головой.
— Как и все в этой идиотской ситуации, кольцо заранее подобрано отцом.
Он потянулся в карман пальто и достал черную бархатную коробочку. Без лишних слов или уверений в фальшивой любви, он кинул коробочку мне. Учитывая отсутствие у меня спортивной координации, я предсказуемо промахнулась, и коробочка упала на пол.
И хотя я должна была бы испытывать обиду от того, как обезличенно он преподнес мне обручальное кольцо, любопытство взяло верх, и я открыла коробочку. Выдохнув, приклеилась взглядом к мерцающему ограненному бриллианту — чудовищных размеров бриллианту.
— Просто любопытства ради — сколько здесь карат? — спросила я, когда, наконец, смогла выдавить из себя звук.
— Пять.
— И сколько может стоить такое кольцо?
— Учитывая нынешнюю стоимость, больше ста тысяч.
— Твою мать, — пробормотала я. Я не могла даже представить, каково это — носить на пальце побрякушку стоимостью в сотню тысяч долларов. Затем до меня дошел смысл другой части сообщения. — Что значит «учитывая нынешнюю стоимость»?