Кандидат
Шрифт:
— Мисс Монро? — удивился Берни.
— Э… да. Извините. Я немного отвлеклась. Все в порядке, — мозг проорал ногам перестать валять дурака, и на этот раз они подчинились. Мы прошли через прихожую и гостиную к столовой.
Он был там, мой будущий поддельный супруг. В жизни Баррет был даже прекраснее, чем на фото. На изображениях у него всегда было расслабленное, почти комичное выражение лица, но сегодня его челюсть была сжата от напряжения и волнения. Вряд ли кто-то смог бы отыскать на нем
Мы стояли, словно на разных берегах воображаемой Миссисипи и просто пялились друг на друга, не моргая и не шевелясь. Не знаю, чего именно я ожидала, может быть, что он подбежит ко мне с распахнутыми объятьями, словно герой голливудского фильма, или чего-то столь же безумного. Но точно не ожидала, что парень будет таким отстраненным.
Сенатор Каллаган подтолкнул Баррета вперед. Тот встряхнул головой, словно выходя из транса, и воображаемая река пропала.
— Ты должно быть Эддисон, — сказал он неожиданно низким голосом.
— Да, это я, — улыбнувшись, протянула ему руку, — приятно познакомиться.
Мое сердце немножко подпрыгнуло, когда Баррет улыбнулся в ответ.
— Не уверен, что мне приятны обстоятельства нашего знакомства, но да, приятно познакомиться.
На секунду я попыталась поставить себя на его место. Уверена, что идея с браком — даже фальшивым — последнее, что пришло бы ему в голову. К тому же, ему не приходилось выбирать с кем участвовать в этой постановке, и для человека вроде него, это, я уверена, было непросто.
— Кажется, нас втянули в довольно безумную схему, да? — спросила я.
— Да, уверен, так и есть, — Баррет засмеялся.
— Я бы сказала, что это забавная история, чтобы рассказать ее однажды нашим внукам, но потом вспоминаю про соглашение о неразглашении.
— Даже если бы мы смогли, сомневаюсь, что они бы нам поверили. Кому в здравом рассудке придет в голову изображать с кем-нибудь помолвку?
— Точно, — я хохотнула.
— Итак, ты работаешь на моего отца?
— Да. Я работаю координатором волонтеров для кампании.
— А в чем конкретно заключается твоя работа? — Баррет немного замялся.
— Я нанимаю и организовываю волонтеров, помогающих в деятельности кампании, — наморщила нос, — звучит скучно, да?
— Нисколько, — ответил Баррет.
— Она превосходно справляется с работой, — заговорил сенатор Каллаган, — Берни от нее в восторге.
— Высокая оценка из уст Берни, — заметил Баррет.
— Я всего лишь признательна шансу работать на твоего отца.
— Расслабься, — Баррет подмигнул. — Нет нужды в лести только потому, что он тоже в комнате.
— Это не лесть. Я, правда, так думаю, — доброжелательно возразила я.
— Могу я быть с тобой откровенным? — спросил Баррет, вскинув голову.
— Конечно.
— Я немного обескуражен тем, что у тебя есть индивидуальность.
— Прошу прощения? — прозвучала цензурная версия моего настоящего вопроса. «Какого хрена?» было ближе к тому, что я действительно подумала.
— Просто после того, как папа и Берни рассказали, что у тебя нет скелетов в шкафу, и ты не любишь тусовки, я забеспокоился, что ты окажешься конченой занудой, но, думаю, что смогу вынести твое общество.
Мать вашу, нет! Вынести?! У него хватило яиц сказать, что он сможет вынести мое общество?
Я посмотрела на него, сжав губы.
— Действительно?
Парень кивнул.
— Более того, я сильно нервничал, пока не увидел твою фотографию. Услышав о том, какая ты скучная, предполагал, что ты еще и какая-нибудь уродина.
Перед моими глазами промелькнула сцена из фильма «Улика», где Мэдлин Кан произносит знаменитое «Это было как пламя у меня в голове». Вот что в действительности я чувствовала, после того, как услышала уничижительное замечание Баррета — обжигающую ярость.
— Что ж, полагаю, мы оба должны быть признательны, что я не уродина и что я тебя не опозорю, — процедила я.
— Думаю, ты неправильно меня поняла, — Баррет растерянно приподнял брови.
— Нет, думаю, что поняла все верно: мужчина вроде тебя придерживается определенных стандартов в женщинах, и ты не хочешь тратить свое время на того, кто им не соответствует.
— Но ты соответствуешь.
— Как мне повезло!
— Ты злишься на меня? — скрестив на груди руки, спросил Баррет.
— Ух ты, Шерлок, догадался! Вижу, тебе пошла на пользу Лига Плюща.
— Ты расстраиваешься из-за того, что я сказал, что рад тому, что у тебя есть личность и ты не уродина?
— А также из-за того, что ты, похоже, считаешь, что говорить это мне — нормально.
— Может быть это оттого, что я действительно так думаю, — вставил Баррет.
— Может тебе не стоит быть таким узколобым и оценивающим.
— Это ты сейчас меня оцениваешь? — Баррет нахмурился.
— Я лишь констатирую факты.
Позади нас раздалось покашливание и меня опалило стыдом. Сенатор Каллаган. Вот дерьмо. Черт! ЧЕРТ!
Злость на комментарии Баррета заслонила все прочее, и я совершенно забыла, что сенатор Каллаган и Берни по-прежнему были в комнате. Боже, что они могли подумать обо мне из-за этой вспышки ярости. Учитывая мой темперамент и несдержанность на язык, уверена, они уже пожалели, что предложили мне стать фиктивной невестой Баррета.
Я робко повернулась к ним.
— Прошу прощения, сэр.