Кандидат

Эшли Кэти

— Думаю, это не одно и то же.

— На самом деле, ты справилась намного лучше меня.

— Но ты был ребенком.

— Я был хулиганом. Мама только родила Каролину, и папа взял нас с Торном с собой в больницу, чтобы проведать их. В основном, там была местная пресса, и я показал язык прямо перед тем, как заехать одному фотографу в подбородок, когда он сказал мне улыбнуться.

— Нет.

— О да.

Я рассмеялась.

— А что сделал твой отец?

— Он заставил меня сидеть дома с бабушкой, пока они с Торном ездили на игру «Янкис».

— Ауч.

Из

«Давай — узнаем — друг — друга» домашки я поняла, каким большим фанатом бейсбола был Баррет и, что более важно, он готов был душу дьяволу продать за Янкис.

— Да, было бы легче, даже если бы он выбил из меня все дерьмо.

Лифт остановился на выбранном этаже. Когда двери открылись, нас ждали Джеймс и Берни.

— Дайте угадаю, вы видели новости?

— Да, видели, — Джеймс положил руку мне на плечо. — Ты в порядке?

— Все хорошо, сенатор Каллаган.

— Пожалуйста, зови меня Джеймс.

— Я только надеюсь, что мое первое столкновение с медиа не было полным провалом.

— А теперь выброси эту мысль из головы. Учитывая обстоятельства, ты выступила чудесно.

— Спасибо.

Когда Джеймс перевел взгляд с меня на Баррета, спокойное выражение его лица сменилось раздраженным.

— Я думал, что вам приказали оставаться здесь на протяжении выходных. И вот прошло всего несколько часов, а вы уже…

— Это был просто ужин. Нас же не поймали на выходе из какого-то бара, пьяных, в два часа ночи, — возразил Баррет.

— С этим ты более чем знаком, учитывая твой прошлый опыт, — отбил Джеймс.

— Ну спасибо, папа, — ухмыльнувшись, ответил Баррет.

— К счастью, в этот раз все обернулось в нашу пользу, но теперь, надеюсь, вы оба лучше осознали всю важность следования моим инструкциям.

— Да, сэр, я осознала, — ответила я, а Баррет просто кивнул.

Уголки губ Джеймса поползли вверх.

— А теперь идите в свою комнату и не выходите оттуда, пока я вам не скажу.

— Да ладно, — Баррет рассмеялся. — Я не слышал от тебя этой фразы с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Кроме того, пресса уже знает о нас. Что же может здесь навредить?

— Пока я просто отчитываю вас, но впредь хочу, чтобы мне сообщали, если вы захотите куда-то пойти, и я буду лично проверять, чтобы вы никуда не улизнули без Тая.

— Понял, — ответил Баррет.

— А теперь извините нас, мы должны минимизировать ущерб от вашего преждевременного объявления о помолвке, — сказал Джеймс.

Затем они с Берни зашли в один из ожидающих лифтов. Я ненавидела ощущение, что уже разочаровала сенатора Каллагана. Технически, это была идея Баррета, но мне не было пять лет. Я вполне была в состоянии сказать нет.

Когда мы направились в комнату, я ударила Баррета по руке.

— Эй, за что? — пожаловался он.

— За плохое влияние. Я говорила, что идти куда-то — плохая идея.

— О, простите, что развращаю вас, мисс Паинька, — игриво ответил Баррет.

— Я не паинька. Просто не люблю подводить твоего отца.

— Хмм, думаю, это делает тебя подхалимкой.

— Извини, что

хочу сделать что-то хорошее для кампании твоего отца.

— Ты уже согласилась быть моим бременем следующие девять месяцев, — Баррет вытащил из кармана ключ-карту.

— Чувство взаимно.

Он ухмыльнулся, что немного растопило лед. Честно говоря, то, через что я сейчас проходила, было довольно ужасным.

— А что ты скажешь, если мы включим телевизор и посмотрим, что они о нас говорят? Учитывая мое эпичное импровизированное выступление, я отчаянно хочу посмотреть повтор.

Я забрала у него пакет с десертом, которому каким-то чудом удалось прибыть в место назначения.

— Думаю, мне нужно ещё несколько пироженок, чтобы выдержать все это.

Глава 8

Эддисон

В понедельник утром я проснулась в Джефферсоне в последний раз, и мой будильник безбожно забарабанил в пять утра. Сейчас это было ещё более ужасно, потому что я уснула только в два часа ночи — слишком нервничала по поводу своего первого дня в предвыборной гонке. Всякие «что если» терзали меня, голову атаковали самые параноидальные сценарии.

После испытания огнем журналистами, остаток выходных был несущественным. Меня действительно волновала репутация разлучницы, но каким-то образом это даже не было проблемой. Мы изучили вопросы о наших отношениях из домашнего задания, так что во время будущих интервью никаких осечек быть не должно. Пока я отбирала вещи, которые мне были нужны, и упаковывала те, которые оставляла там, Баррет просматривал свою почту и документацию. Должна отдать ему должное, парень и, правда, серьезно относился к своей работе, до крайнего перфекционизма. Этим я восхищалась.

Нам даже удалось прерваться в субботу днем, чтобы сходить в кино. Конечно, к тому моменту, когда мы вышли из отеля, камеры заполонили все вокруг. И хотя Баррет посоветовал мне вести себя естественно и подготовил к тому времени, когда покажутся вспышки камер, я все равно обдумывала каждое свое движение.

— Эй, мистер Робото, вы не можете немного расслабиться? — шутил парень.

— Прости. Ты, кажется, забыл это чувство с тех пор, как был ребенком, но для меня всё это ещё в новинку, — возразила я.

В воскресенье, когда мы пошли на обед, я была менее похожа на Железного человека. Мне даже удалось улыбнуться репортерам, которые называли мое имя, одновременно засыпая нас с Барретом вопросами. Несмотря на переживания, Джеймс успокоил меня, написав, что ему уже нравятся все позитивные истории, парящие вокруг нас в соцсетях.

После душа я вышла из ванной комнаты в новеньком дизайнерском халатике, подарке Эверета. На самом деле, сейчас у меня было три таких халата. Я не знала, как халаты в качестве одежды переводятся в политической среде, но спорить с дизайнером не собиралась. Роскошная ткань полностью посрамила грустный, серый банный халат, который был у меня дома.