Кандидат
Шрифт:
— Безусловно, ты понимаешь, о чем я беспокоюсь, Баррет. Первое упоминание в прессе и меня называют разлучницей!
— Не тогда, когда кампания все красиво оформит. Евангелина была просто заменой, тогда как я тосковал по тебе.
— Да, извини за муки совести по поводу унизительного положения разлучницы, — выплюнула я. Это было правдой, но ещё был тот факт, что никто точно не поверит, будто Баррет тосковал по мне, когда у него была Евангелина.
Тай встал между нами.
— Ребята, вам не стоит обсуждать это на улице. Нам нужно вернуться
Мы с Барретом не спорили. Вместо этого, я позволила ему взять меня за руку, когда мы двинулись к отелю.
Повернувшись к Баррету, выдавила улыбку, хотя вопрос, который я собиралась озвучить этого не требовал.
— Ты заботился об Евангелине?
— Тебе не стоит об этом волноваться.
— И что это значит?
— С ней было весело общаться.
— «Весело общаться» — это код для секса.
— Да.
— Ты отвратительная свинья!
Баррет поднес мою руку к губам, чтобы подарить нежный поцелуй.
— Благодарю за осуждающий комплимент, дорогая, особенно если ты не знаешь никаких подробностей.
— Таких как…?
— Женщины знают, во что ввязываются, когда встречаются со мной, — улыбнувшись, ответил Баррет. — Один клик в поисковой системе дает ответы на все вопросы. Черты моего характера четко изложены во всех статьях обо мне. Если им больно, они могут винить только самих себя.
— Как только я думаю, что ты не можешь опустить себя ещё больше, ты идешь и говоришь что-то именно в таком стиле.
— Эй, я честный и прямолинейный с каждой девушкой. Разве было бы лучше, если бы я водил их за нос, только чтобы затащить в постель?
— Это все в равной степени отвратительно.
— Плевать.
Когда мы завернули за угол, направляясь в Джефферсон, я увидела толпу репортеров перед главным входом.
— Черт, — пробормотал Баррет.
— Черный вход? — предложил Тай.
Это бы сработало, если бы нас не заметили. Фотографы напали на нас, как рой саранчи, и когда я прикрыла глаза от вспышек камер, шокированный шепот прокатился толпой.
— На ней кольцо для помолвки! — крикнул кто-то.
— Голый, вечный холостяк, хочет связать себя узами брака? — спросил репортер, прежде чем сунуть микрофон Баррету в лицо.
— Как вы познакомились?
— Вы думаете, он будет вам верен?
Когда нас забросали вопросами, я только и пыталась, что дышать. Даже если, как предполагалось, у меня будут выходные для подготовки, я не была уверена, что меня нормально подготовят к такому натиску. Пока мой панический взгляд искал способ побега, Баррет почти обнадеживающе сжал мою ладонь.
— Ребята, можете отойти на минуту? Я все объясню, но только если Эддисон будет чувствовать себя комфортно.
Поскольку я не ожидала, что они будут уважать желания Баррета, то не смогла поверить, когда вокруг воцарилась
Он прочистил горло и только тогда посмотрел на море камер.
— Да, сегодня днем мы обручились, — а потом он повторил историю, которую придумали его папа и Берни.
Конечно, в планах произошел сбой, учитывая, что мы должны были встретиться на выходных, но черт, если Баррет не мог выступить по первому требованию.
— Недавно увидев Эддисон на политической должности, я импульсивно попросил у отца старое кольцо бабушки. Везде носил его с собой, надеясь, что снова где-нибудь пересекусь с ней. Судьба распорядилась, чтобы я встретил ее сегодня, — Баррет с любовью улыбнулся мне. — Итак, я сделал предложение, и она сказала «Да».
И как доказательство достоверности нашей помолвки для виртуального мира, Баррет наклонил голову, чтобы поцеловать меня. Вместо быстрого прикосновения к губам, он решил купить их полноценным поцелуем. И хотя репортеры выкрикивали наши имена, а вспышки камер окружили нас, для меня мир растворился. Были только мы. Две пары губ слились вместе. Два тела растворились друг в друге.
В итоге, мы стали одним целым.
Когда Баррет, наконец, отстранился, я стояла контуженая, как после нашего первого поцелуя. Даже не берусь описывать, на что был похож поцелуй перед публикой со странным парнем, которого я типа ненавижу. Но это не было всего лишь притворством. Казалось, все стояли слишком близко ко мне, словно меня окружала стена из тел. Мой мозг был настолько переполнен, что практически отключился. Если вскоре я отсюда не выберусь, то у меня поедет крыша.
Почувствовав мою панику, Баррет обвил меня рукой, а потом сверкнул ослепительной улыбкой перед репортерами и камерами.
— Надеюсь, я все прояснил. На сегодня это все вопросы, на которые мы ответили. Вы можете связаться с моим PR-агентом, чтобы договориться о дальнейших интервью.
К счастью, лифт ждал нас, и Баррет поспешил внутрь. Тай и парень из охраны отеля закрыли нас от прессы. Когда двери закрылись, тонкая завеса спокойствия спала, и я привалилась к одной из стен. Я начала хватать воздух, как при полноценном приступе паники, охватившем меня, по крайней мере, я подозревала, что это был приступ паники. На самом деле, у меня ещё ни одного не было.
— Сделай пару глубоких вдохов и не зажимай колени, — приказал Баррет.
После парочки вдохов и выдохов, мое беспокойство начало медленно спадать. Когда отвела взгляд от пола, заметила, что Баррет смотрел прямо на меня.
— Лучше?
— Да. Спасибо. Камеры и вопросы… всего слишком много, — я сконфуженно покачала головой. — Прости за эту панику.
— Не извиняйся. Это был твой первый раз. Все сначала паникуют.
— Даже ты?
— Мне было пять, когда на меня впервые набросились папарацци, — усмехнулся Баррет.