Кандидат
Шрифт:
Мы с Таем обменялись взглядами.
— Она пьяна? — спросил Тай.
— Учитывая, что она только что сняла свои штаны, то я бы сказал — в хлам. Лучше будет спросить, где, черт возьми, она нашла алкоголь.
— Это не алкоголь. Около часа назад я дал ей немного лекарств, — рядом возник Саттон.
Я вздохнул и посмотрел на него.
— Какие лекарства?
— Просто немного сиропа от кашля.
Мои глаза в ужасе расширились.
— Ты издеваешься надо мной, да?
— Она серьезно больна и
— А что не так с сиропом от кашля? — спросил Тай.
— Может то, что он на спирту?
— Ты разыгрываешь меня.
— К сожалению, нет.
— Это проверенный временем рецепт, — заявил Саттон.
— Она же пьяна в говно!
— Эй, мужик, это не моя вина. Я сказал ей принять лишь чайную ложку или две.
— Сколько вообще у нее было?
— Полбанки.
— О, черт, — пробормотал я, пробежавшись рукой по волосам.
— Думаешь, нужно промывание желудка? — спросил Тай.
— Эй, я всегда покупаю его у надежных источников с чистыми дистилляторами (примеч.: Дистиллятор — перегонка, испарение жидкости с последующим охлаждением и конденсацией паров), — сказал Саттон.
— Какое облегчение, — саркастично отбил я. Пока я обдумывал, что нам делать, Эддисон добрела до моего кресла. Она сверкнула коварной ухмылкой и помахала пальчиками в приветствии.
— Привет, Голый, как твой Медведь? — ее голос приобрел хриплые нотки, и я хотел верить, что это произошло из-за кашля, а не из-за меня.
— Эддисон, думаю, тебе стоит присесть.
— Если ты настаиваешь, — подмигнув, ответила она.
Вместо того, чтобы сесть на место напротив меня, девушка взобралась мне на колени. От ее обнаженных бедер исходил жар и прожигал мою кожу через брюки. Но чем больше я думал об этом, тем отчетливее осознавал, что температура была слишком высокой, это не нормально. Я приложил руку ко лбу Эддисон.
— Иисус, Эддисон, ты вся горишь.
Ее губы изогнулись в сексуальной ухмылке.
— Это потому, что я загорелась для тебя.
— Нет, у тебя жар — очень сильный, — повернувшись к Таю, я спросил, — у нас ведь нет термометра в аптечке первой помощи, да?
— Не думаю.
— Пит, пробей ближайшую скорую помощь или больницу.
— Понял, — ответил он.
Эддисон обвила руками мою шею, притянув меня ближе к себе. В то же время она начала поднимать и опускать бедра, потираясь своей киской о мою промежность.
— Не хочешь принять меня в клуб «На небесах»? Я слышала, что ты постоянный клиент.
О, черт.
— Мы в поезде.
— Уупс! — закричала она, прежде чем рухнуть на мою грудь и разразиться хихиканьем. Когда Эддисон подняла голову, она наклонила ее ко мне. — Поезд тоже классный, как насчет посетить клуб «На рельсах»?
Когда
— Нет. Никаких клубов.
— Тогда ладно, — одна из рук опустилась с шеи и схватила мой набухший член. От этого прикосновения я закричал, как невинный мальчик-подросток. — Медведь хочет выйти поиграть? — промурлыкала девушка.
О, да. Он был более чем готов проснуться от зимней спячки. Но как только он начал показывать голову из своей пещеры, я убрал руку Эддисон.
— Не делай этого.
— Почему нет?
Потому что, если сделаешь, я сорву твои трусики и буду брать тебя прямо перед всеми, пока не будешь кричать мое имя.
— Для начала, ты больна.
— Я не настолько больна, чтобы не быть в состоянии свести тебя с ума, — ее губы изогнулись в коварной ухмылке.
Я закрыл глаза и постарался отбросить мысли сексуального характера. То, что Медведь буквально ревел в штанах совсем не помогало. Обычная Эддисон с дерзким язычком была горячей, но пьяная Эддисон с грязным ртом была просто взрывной.
— Нет. Это неправильно по очень многим причинам.
Девушка надула губы.
— Разве я не желанна для тебя?
Да как такое возможно? На мне сидела греховно сексуальная женщина ростом 1,7 метра. Да, Медведь был очень и очень заинтересован. Я тяжело сглотнул.
— Конечно, желанна, но дело не в этом.
Эддисон сверкнула своим диамантом перед моим лицом.
— Как мой будущий муж, ты обязан удовлетворять меня.
Понизив голос так, чтобы Саттон не слышал меня, я ответил.
— Эддисон, тебе нужно остановиться. У нас фиктивная помолвка, помнишь?
— Ну же, Баррет, займись своими обязанностями — займись мной, — она прижалась своим жарким лоном к моему паху, и я застонал в агонии. Это продолжалось слишком долго, а девушка была слишком соблазнительна.
— Все хорошо, Баррет, — Эддисон обхватила руками мое лицо. — Не плачь.
— Я не плачу.
— Я не хочу, чтобы ты когда-либо из-за меня плакал, — сказала Эддисон, уткнувшись головой в мою грудь. Вдруг она подняла голову. — Не плачь обо мне, Аргентина. Правда в том, что я никогда тебя не оставляла (примеч.: Строки из мюзикла «Эвита» «Don’t cry for me Argentina»).
— А она хороша, — размышлял рядом Пит.
— О, заткнись.
Исполнив одну строчку, Эддисон слезла с моих коленей и пошла к передней части вагона.
Учитывая то, что она была сильно пьяна, девушка больше запиналась и падала, чем шла. Когда она остановилась у лестницы, то развернулась и посмотрела на дверь.
— О, Иисус, — пробормотал я, когда Эддисон подняла руки и начала воссоздавать сцену на балконе из мюзикла «Эвита», который мама заставила меня посмотреть на Бродвее много лет назад.