Каникулы в стране сказок
Шрифт:
Ах как хотелось пить, но нигде не было ни одного ручейка. Кузя изнывал от жажды. Я сам много бы дал за стакан газированной с сиропом. Даже без сиропа… Но об этом можно было только мечтать…
Мы шли мимо русла высохшей речки. На его дне, как на сковородке, валялись сухие рыбки.
— Куда девалась вода? — жалобно спрашивал Кузя. — Неужели тут нет ни графинов, ни чайников, ни ведер, ни кранов? Нет всех этих полезных и хороших вещей, из которых добывается вода?
Я молчал. Мой язык как будто высох и не ворочался.
А наш мяч все катился. Он остановился
Я сел на холмик, засыпанный пожелтевшими листьями. Кузя прыгнул мне на колени. Ох как нам хотелось пить! Я даже не знал, что можно так хотеть пить. Все время я как будто видел холодную струю. Она так красиво льется из крана и весело поет. Вспоминался мне и наш хрустальный кувшин, и даже капельки на его хрустальных бочках.
Я закрыл глаза и, как во сне, увидел тетю Любашу: на углу нашей улицы она продавала газированную воду. Тетя Любаша держала стакан холодной воды с вишневым сиропом. Ах, этот стаканчик бы! Пусть без сиропа, пусть даже не газированной… Да что там стаканчик! Сейчас я мог бы выпить целое ведро.
Вдруг холмик подо мной зашевелился. Потом стал расти и сильно раскачиваться.
— Держись, Кузя! — закричал я и скатился вниз.
— Здесь горки и те сумасшедшие, — ворчал Кузя.
< image l:href="#"/>— Я не горка, я верблюд, — услышали мы чей-то жалобный голос.
Наша «горка» встала на ноги, отряхнула с себя листья, и мы в самом деле увидели верблюда. Кузя тут же выгнул спинку и спросил:
— А не собираетесь ли вы съесть мальчика и его верного кота?
Верблюд сильно обиделся.
— Неужели вы не знаете, кот, что верблюды едят траву, сено и колючки? — насмешливо спросил он Кузю. — Единственная неприятность, которую я могу вам сделать, — это плюнуть на вас. Но я не собираюсь плеваться. Мне не до этого. Даже я, верблюд, умираю от жажды.
— Пожалуйста, не умирайте, — попросил я бедного верблюда, но он только застонал в ответ.
— Никто дольше верблюда не может переносить жажду. Но наступает время, когда и верблюд протягивает ноги. В лесу уже много зверей погибло. Есть еще живые, но и они умрут, если их немедленно не спасти.
Из лесу доносились тихие стоны. Мне было так жалко несчастных зверушек, что я немножко забыл о воде.
— А могу я чем-нибудь помочь им? — спросил я верблюда.
— Ты можешь их спасти, — ответил верблюд.
— Тогда побежим в лес, — сказал я.
Верблюд рассмеялся от радости, а Кузя совсем не обрадовался.
— Думай, что говоришь, — недовольно шипел кот. — Как это ты можешь их спасти? Какое тебе дело до них?
— Ты эгоист, Кузя, — сказал я ему спокойно. — Обязательно пойду их спасать. Вот верблюд расскажет мне, что надо сделать, я их и спасу. А ты, Кузя…
Только было собрался сказать Кузе, что я думаю о его выходке, как… рядом со мной что-то сильно затрещало. Скрюченное дерево распрямило сухие ветки и превратилось в сморщенную
Верблюд со стоном шарахнулся в сторону. Старуха стала разглядывать нас с Кузей. Мне было совсем не страшно, даже когда она загудела басом:
Кто здесь кричит, нарушая покой? Скверный мальчишка, кто ты такой?— Не говори, что ты Перестукин, — испуганно зашептал Кузя. — Скажи, что ты Серокошкин.
— Сам ты Серокошкин. А моя фамилия — Перестукин, и мне нечего ее стыдиться.
Как только старуха услышала это, она сразу переменилась, согнулась пополам, состроила сладкую улыбку и от этого стала еще противней. И вдруг… она стала расхваливать меня на все лады. Она хвалила, я удивлялся, а верблюд стонал. Она говорила, что именно я, Виктор Перестукин, помог ей превратить зеленый лес в сухие бревна. Все борются с засухой, один только я, Виктор Перестукин, оказался ее лучшим другом и помощником. Оказывается, что я, Виктор Перестукин, сказал на уроке волшебные слова…
— Так я и знал, — отчаянно завопил Кузя. — Наверно, ты, хозяин, брякнул что-нибудь неподходящее.
— Твой хозяин, — застонал верблюд, — брякнул на уроке, что вода, которая испаряется с поверхности рек, озер, морей и океанов, исчезает.
— Круговорот воды в природе, — вспомнил я. — Зоя Филипповна! Пятая двойка!
Старуха выпрямилась, подбоченилась и забасила:
Он правильно сказал, что навсегда Исчезнет ненавистная вода И все живое сгинет без следа.Это чучело почему-то говорило только стихами. От ее слов пить хотелось еще больше. Из леса снова послышались стоны. Верблюд подошел ко мне и зашептал на ухо:
— Ты можешь спасти несчастных… Вспомни круговорот воды, вспомни!
Легко сказать — вспомни. Зоя Филипповна битый час держала меня у доски, и то я ничего не мог вспомнить.
— Ты должен вспомнить! — злился Кузя. — По твоей вине мы страдаем. Ведь это ты сказал на уроке дурацкие слова.
— Какая ерунда! — закричал я сердито. — Что могут сделать слова?
Старуха заскрипела своими сухими сучьями и опять стала говорить стихами:
Вот что сделали слова: В сено высохла трава, Больше дождь не будет капать, Звери вытянули лапы, Пересохли водопады, И засохли все цветы. Это то, что мне и надо,— Царство мертвой красоты.Нет, это было невыносимо! Кажется, я в самом деле что-то натворил. Придется все-таки вспомнить круговорот. И я начал бормотать:
— Вода, испаряясь с поверхности рек, озер, морей…