Каннибалы Страны Сластей
Шрифт:
Устав от ожидания, Мармеладка направила его лицо между своих ног. Когда он прижал язык к её конфетной раковине, Мармеладка задрожала. Франклин лизал её промежность вверх-вниз. Он понял, что она не только со вкусом клубники, но и со вкусом киви. Он также понял, что её клубничные феромоны очень концентрированы.
Когда он лизал, он чувствoвал, как розовые глаза конфетницы смотрят на него сверху вниз. Он чувствовал, как её рот расширяется, обнажая её заострённые зубы. Чем больше он её вылизывал, тем тяжелее становилось дыхание Мармеладки. Она задрожала сильнее от нервозности и предвкушения. Франклин
После того, как вся конфетка была слизана, Франклин мог сказать, что у неё не было нормального человеческого влагалища. Кожа под конфетой была белая, как бумага. Её влагалищные губы были пухлые и безволосые. Текстура была мягкая, но крепкая, как смесь зефира, сахарной пудры и человеческой плоти. Когда конфетка была слизана, Франклин обнаружил, что уже делает женщине оральный секс. Его язык проник сквозь складки зефира, когда она вцепилась когтями в его затылок. Жидкости внутри были густые, как клубничное желе.
– Тебе нравится мой вкус?
– cпросила она.
Франклин кивнул головой между её ног.
Мармеладка обхватила ладонью обнажённый мозг Франклина, и потянула его от влагалища ко рту. Она засосала его язык своими пухлыми липкими вишнёвыми губами. Затем она потянула его за цепь, потянула за воротник, чтобы заставить его упасть на кровать. Когда его член вошел в её зефирное влагалище, Франклин поразился, насколько мягким и пушистым он себя чувствовал внутри неё.
Они занимались сексом несколько раз в день в течение следующих нескольких дней. Мармеладка всё ещё заставляла его лизать её промежность до того, как они начинали заниматься сексом, хотя её влагалище не имело защитной оболочки из конфет.
– Мне всё равно, что конфеты уже нет, - сказала она Франклину, - ты всё равно должен лизать.
Франклин закрывал глаза, когда трахался с ней. Он не мог справиться с видом её лица, смотрящего на него с широко открытым ртом. Вес её твёрдого конфетного тела, ударяющегося о него, создавал синяки под его яблочной кожей. Ему становилось всё более и более болезненно заниматься сексом. Помимо синяков, раны под его конфетной оболочкой становились всё более и более инфицированными. Зуд стал жгучим. Поражённые участки набухли так сильно, что его конфетное покрытие начало трескаться.
Когда Мармеладка отправлялась на охоту, Франклин пытался немного поспать. Худшая часть дня Франклина - после того, как они занялись любовью, Мармеладка заставляла его обниматься с ней. Она оборачивала своё тело вокруг него. Его лицо сильно прижималось к её леденцовой поверхности, липкой от пота. Это время, когда она чувствовала себя ближе к нему, так что это лучшее время для него, чтобы завоевать её доверие.
– Я хотел бы иметь возможность покидать дом, - сказал ей Франклин.
Её голубая рука обвила его шею.
– Ты прикован к кровати, - сказала она, - ты не можешь никуда идти.
– Я хочу видеть больше,
– Быть пойманным в ловушку в доме - это жизнь покорного, - возразила она.
– Я хотел бы узнать больше о вашем народе и его культуре. Если я останусь здесь на всю оставшуюся жизнь, мне придётся вписаться.
Мармеладка крепче обхватила его шею.
– Тебе не нужно вписываться. Тебе просто нужно остаться здесь, в моём доме.
– Я действительно хочу увидеть больше вашего мира, - сказал Франклин.
– Нет, - сказала Мармеладка, сжимая не только его шею крепче своей рукой, но и крепко сжимая свои ноги вокруг его туловища, - я доминирующая. Ты должен быть послушным и делать то, что я говорю. Не говори со мной сейчас.
– Но я просто думаю…
– Не говори, - перебила она, - просто делай, что я говорю.
Франклин открыл рот, чтобы возразить, но решил хранить молчание. Если он продолжит дело дальше, он встанет на её сторону. Он просто лежал на кровати и слушал, как она дышит. Через несколько мгновений она ослабила хватку, а затем опустила лицо в изгиб его шеи. Её ватные волосы щекотали его нос и губы, когда она глубоко заснула.
ГЛАВА 15
Франклин проснулся однажды утром из-за ощущения щекотания, ползущего по его шее и по бокам лица. Он просыпался несколько раз из-за ощущения щекотания на лице, которое, как предполагал Франклин в его полусознании, было просто хлопковой ватой Мармеладки.
Франклин вытер лицо и посмотрел на свои пальцы. Он оглядел комнату и заметил толстый след чёрных муравьёв, который течёт по полу, по краям кровати и под одеялом.
Он отодвинул одеяло и обнаружил, что его грудь кишит муравьями. По всему его телу ползали десятки муравьёв. Многие из них были мертвы, приклеены к влажным липким частям его конфетного покрытия. Франклин почувствовал зуд, более интенсивный и ещё более раздражающий, чем прежде. Он заметил, что след муравьёв ведёт в потрескавшуюся область его конфетной кожи. Он чувствовал, как они ползают между конфетным покрытием и его мышечной тканью без кожи. Он видел их сквозь зелёную конфету, словно это муравьиная ферма за витражом. Муравьи прокладывали дорогу через струпную сахарную пещеру, как будто они пытались создать новый дом.
Мармеладка проснулась, крича и отчаянно вытирая муравьёв со своего тела. Руки Франклина парили над конфетной кожей, он хотел сорвать леденцовое покрытие, чтобы добраться до муравьёв, но сдержал искушение.
– Они внутри меня!
– закричал он.
Мармеладка пыталась понять, что происходит с Франклином.
– Это ужасно, - сказала Мармеладка.
– Как мне их достать?
– Франклин вылез из кровати и споткнулся о свою цепь. Когда он упал на пол, трещина в его твёрдом покрытии стала шире. Это разорвало его плоть, и лужа крови заполнила полость под его конфетной кожей и вытекла из трещины.