Канон Смерти

Плотникова Александра

Рей потерял счет времени. Забыл., на каком свете находится. Забыл, что когда-то существовала другая, пусть затворническая, но тихая и спокойная жизнь. Сейчас и здесь важно было или попытаться избежать новой боли, или хотя бы убедить себя в том, что ее можно терпеть. Но хуже всего то, что хозяин все-таки добивается своей цели. Чтобы не сойти с ума, в боли приходится искать удовольствие.

Еще несколько ударов. Потом рывок раскаленными щипцами - и не стало еще пары чешуек на левой руке. Они потом все равно отрастут и их еще раз вырвут. Разум метался в клетке тела, не в силах найти

выход. И напрочь лишившийся голоса Рей кричал мысленно, не веря, что кто-нибудь...

Тоурен с того света точно не услышит. Если бы он знал. Если бы он мог прийти.

Не знает и не придет. Мертвым уже все равно.

Их жизнь рухнула за час, а планы развеялись пеплом на ветру. Среди ночи в дом ворвались какие-то люди. Перебудили и переполошили всех, убили матушку Нэрту. Подняли с постели Тоурена, самого Рея отшвырнув в угол так, что в глазах потемнело. Когда очнулся, старшего друга уже избивали так, что брызгала на пол кровь, и требовали подписать бумаги на передачу борделя. Сами вложили в трясущуюся, еще целую руку перо и вывели росчерк по бумаге.

Потом перерезали горло. И Рей не выдержал, прыгнул на врагов, скаля впервые отросшие клыки. Сомкнул челюсти на чьей-то волосатой лапище - его отодрали с куском плоти. Выплюнул, ринулся снова, шипя, рыча и покрываясь чешуей. Сбили пинком, сунули в рот какую-то тряпку и придушили, пока связывали, пинками в живот напоминая, что змеиному ублюдку положено знать свое место и не нападать на нормальных людей. Которые его, ублюдка, выше по положению, потому что люди и потому что он подстилка для таких, как они. Пристраивались развлекаться по очереди до тех пор, пока боль не погасила сознание. Да и потом, наверное, тоже...

Очнулся в этом ненавистном доме, на тюфяке в кладовке. Связанным и с вырванными на всех конечностях когтями.

С тех пор кошмар не прекращался ни на минуту. Даже в те часы, когда его оставляли в покое и можно было провалиться в сон, проглотив несколько кусков чего-то малосъедобного, брошенного прямо на пол. Небо перестало сниться совсем. Снились только пытки.

...Удушье заставило вынырнуть из потока воспоминаний. Хозяин держал за горло, а к окровавленному животу опасно приближались горячие клещи.

– Давай, Змееныш, - жирная рука с размаху впечатала голову в пол. Рей даже не всхлипнул.
– Ты же умеешь быть податливым! Ты же ласковый, правда?
– колыхалось белое брюхо, колыхался в руке налившийся член. Запах не будоражил, не вызывал желания - только дурноту. Содержимое желудка, несмотря на отупение, подкатывало к горлу от вида этого бревна, которое хозяин упоенно раздрочивал.

Еще немного, и оно окажется в глотке.

Клещи сомкнулись. Тело забилось в судороге. Из горла против воли вырвался вой, тут же захлебнувшийся.

Разум рванулся прочь.

"Помогите мне, кто-нибудь! Отпустите отсюда!!!"

Внезапной картинкой накрыло резко и ярко.

Неторопливо рысит по дороге серая боевая лошадь. Всадник с белыми, как снег, волосами, вздрагивает, словно от удара и натягивает поводья. Лошадь вскидывается, храпит, но поворачивает назад. Рядом удивленно скачет огромная черно-серая собака, спрашивает, что это вдруг случилось такого важного.

Спрашивает?..

Всадник уже несется галопом.

Доли мгновения тянутся медленно, словно горячая карамель.

"Ты же даэйр, малыш, убей его! Ты сможешь!"

"Кто ты?"

"Неважно, убей! Я приду так быстро, как смогу!"

"Кто ты?!"

Вместо ответа пришла сила. Тяжелой волной накатил гнев, разогнал кровь по жилам. Бешеный взгляд сфокусировался на колыхавшихся перед лицом телесах, отвратительно белых, в каких-то багровых пятнах. Да ты даже не дичь, двуногое!

Жалобно звякнуло перегрызенное кольцо. Измученное, истощенное тело задрожало уже не от страха. Тонкие мышцы вздулись, доведенный до крайности зверь резким рывком выдрал цепи из колец в полу и первым делом хлестанул ими человекообразную тварь. Плевать, что тяжелые клещи больно ударили между ног. Зверь прыжком повалил тушу на пол, раздирая даже не когтями, пальцами. Двуногое вопило, извивалось, пыталось сбросить с себя смерть.

Тщетно.

Напоследок Рей с наслаждением оторвал человекообразной твари ее "мужскую гордость".

И только тогда замер над трупом мучителя, с трудом осознавая. Что свободен.

И что нужно бежать. Прямо сейчас, не мешкая. Куда - не важно, главное подальше. Слуги преданы своему хозяину, пришибут на месте, задавят числом. А если эта мразь еще и вельможа какой-нибудь, то никто точно не пожалеет безродного полукровку.

На самом деле Рей понятия не имел, кому принадлежит дом и где он находится. При нем никогда не звучало никаких имен, он не видел ничего кроме своей кладовки и этой вот комнаты. Предстояло впервые в жизни выбраться на городские улицы и... Что? Найти того, кто помог? Зачем? И как? И вообще, почему какому-то неизвестному должно было взбрести в голову помогать? Может, вовсе померещилось.

Рей дернул заостренным ухом, услышав шаги. Хватит рассиживаться! Запах крови будоражил нюх, она подсыхала на коже, густыми клейкими потеками пятная лицо, грудь и руки. Сейчас войдет слуга, увидит все это и поднимет тревогу.

Бежать! Только цепи звенят, чтоб им.

На остатках гнева Рей посрывал лишние звенья и затаился за стойкой с инструментами - дверь-то заперта, придется ждать, пока войдет слуга.

А как он войдет, если у него нет ключа? Слуги всегда стучат и ждут ответа или распоряжений, но никогда не заходят. Значит, не дождавшись ответа, они все равно поднимут переполох, будут ломать дверь.

С отвращением осмотрев стойку, Рей стащил с нее железный штырь. Эта мерзость не раз гуляла по телу и внутри него, сгодится, чтобы отбиться от другой мерзости. Он пока еще не чувствовал боли от ран и побоев, нужно выжить и обращать на такие мелочи внимание просто некогда. Но скоро она придет вместе с лихорадкой. Всегда приходит. Надо успеть найти укрытие до этого.

"Не стремись убить, у тебя на это не хватит времени и умений. Просто ломай руки-ноги, это их остановит".

Опять этот неизвестный. Его мысленное касание предельно четко и деловито, интонации спокойны - он-то знает, как убивать и что кому советовать. Выяснить, что ему надо, можно и потом, пока лучше последовать совету, тем более, что он дельный.