Каньон Тираннозавра
Шрифт:
– На черном рынке представленный вам образец стоит миллионы. Разглашение сведений о месте, где его нашли, и даже просто передача их вашему бюро – это риск, пойти на который я отказываюсь.
– Понимаю, сэр, но здесь, в бюро, мы весьма надежно храним информацию подобного рода. Все просто: вы не даете сведения о расположении участка – мы не предоставляем вам разрешения на ведение работ.
Корвус глубоко вздохнул.
– Мы можем, разумеется, дать вам приблизительные сведения...
Сотрудник
– Нет, сэр. Необходимо конкретно указать район, сектор, площадь и координаты, полученные с помощью глобальной системы навигации. Иначе мы не в состоянии обработать ваш запрос.
Корвус опять вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
– Я беспокоюсь вот почему: вы, вероятно, помните, что в прошлом году в округе Маккоун, штат Монтана, умыкнули превосходный экземпляр ископаемого диплодока тотчас же после выдачи разрешения на ведение палеонтологических раскопок.
– Умыкнули?
– Украли.
В трубке терпеливо прогнусавили:
– Штат Монтана находится вне моей компетенции, следовательно, откуда мне знать об этом диплодоке, которого умыкнули? А здесь, в Нью-Мексико, мы требуем представлять координаты расположения участка, чтобы выдать разрешение на изъятие ископаемого. Если нам неизвестно, где ваше ископаемое находится, как же мы тогда можем вам позволить его забрать? Или помешать еще кому-то это сделать? Уж не объявить ли нам мораторий на работу всех, кто занят сбором окаменелостей в Высоких Плоскогорьях, пока вы не добудете свою находку? Думаю, так бюро поступать не станет.
– Понятно. Я постараюсь как можно скорее представить вам координаты.
– Да, обязательно. И еще...
Корвус прислушался.
– К вашему запросу не было приложено ни фотографий, ни плана местности. А ведь это все указывается в Приложении "А" к вашему запросу. В нормах и положениях прямо так и прописано: «Лицо, подающее запрос, обязано представить топографический план участка, на котором обнаружена окаменелость. Также необходимо предъявить все результаты дистанционной съемки участка и фотографические снимки окаменелости, если таковые в наличии». Иными словами, если на некоем участке действительно имеется ископаемое, нам нужно то или иное доказательство этого факта.
– Находка недавняя, а участок отдаленный. У нас еще не было возможности вернуться и произвести съемку. Дело вот в чем: мне хотелось бы быть уверенным, что наше приоритетное право на находку установят и подтвердят – на тот случай, если поступит другой запрос на извлечение ископаемого.
Послышалось недовольное бюрократическое ворчание:
– О приоритетном праве сказано в статье 501 официального положения о подаче запросов, раздел C пункт 3. Должен вам сказать, профессор, вот в этом вашем запросе многого недостает, чтобы установить приоритет.
Корвус скрипнул зубами. «Вот в этом вашем...»
– Наверняка существует какая-нибудь возможность утвердить приоритет и без представления точных координат участка?..
В трубке высокомерно засопели. Корвус чувствовал, как кровь стучит у него в висках.
– Я уже сказал и могу лишь повторить: приведите в порядок свой пакет документов, тогда мы выдадим разрешение. Не раньше. Если кто-то другой подаст аналогичный запрос, что ж, это не наша забота. Кто не успел, тот опоздал.
– Черт! Послушайте, вы, да сколько их там, по-вашему, цельных окаменевших тираннозавров рекс? – взорвался Корвус.
– Полегче, профессор.
Корвус сделал титаническое усилие. С этим человеком отношения следует портить в последнюю очередь. Он бюрократ, во власти которого дать Корвусу соизволение изъять ископаемое с федеральных территорий. С таким же успехом он может предоставить разрешение проклятому Мерчисону из Национального музея естественной истории в Вашингтоне.
– Прошу прощения за резкость, мистер Уормус. Я как можно скорее представлю вам нужную информацию.
– На будущее просто запомните, – наставительно сказал сотрудник бюро, – когда запрашиваете разрешение на изъятие окаменелости с федеральных земель, уж потрудитесь правильно составить документ. Даже если вы представляете крупный нью-йоркский музей, это не значит, что можно пренебречь правилами.
– Еще раз примите мои искренние извинения.
– Всего доброго.
Корвус аккуратно положил трубку. Сделал глубокий вдох, дрожащей рукой пригладил волосы. Ну и гаденыш сидит там, в бюро, да еще какой заносчивый!..
Корвус поднял глаза: пять ровно, значит, в Нью-Мексико три. Мэддокс двое суток не звонит, черт бы его побрал. Судя по последнему разговору, он вроде держал ситуацию под контролем, хотя за сорок восемь часов многое могло случиться.
Корвус прошелся по кабинету, дойдя до окна, посмотрел на парк. Любители вечерних прогулок как раз спускали лодки на воду, и Корвус понял, что ищет глазами давешних отца с сыном. Но они, разумеется, на пруд не вернулись – с чего, собственно? Им хватило и одного раза.
5
Шесть часов. Солнце уже опустилось за край каньона, и дневная жара спадала, однако внизу, в неподвижном воздухе между песчаниковыми склонами, было по-прежнему душно. Уиллер, с трудом одолевавший очередной бесконечный подъем, вдруг услышал, как за поворотом громко залаяли собаки. Спустя мгновение раздались пронзительные окрики Уитли. Детектив переглянулся с Эрнандесом.
– Нашли что-то, не иначе.
– Наверняка.
– Лейтенант! – перепуганно звал Уитли. – Лейтенант!