Каньон Тираннозавра
Шрифт:
– А, «Шествие счастья». Семьдесят пять.
Мэддокс вовремя удержался, чтобы не спросить: «Тысяч?»
– Вы кредитки принимаете?
Если женщина и была удивлена, то виду не подала.
– Только придется проверить кредитный лимит, и все. У большинства покупателей он недостаточен.
– Я не большинство покупателей.
Снова лучезарная улыбка. Он заметил веснушки у нее на груди, в вырезе шелковой блузки, расстегнутой на пару пуговичек.
– Мне нравится при любой возможности оплачивать покупки по кредитной карточке и, когда путешествую, получать
– На «бонусные мили» за эту скульптуру вы в Китай сможете съездить, – заметила женщина.
– Лучше в Таиланд.
– И туда тоже.
Он внимательнее пригляделся к ней. Хорошенькая. Хотя как же иначе, если работаешь в подобном месте... Мэддоксу стало интересно, получит ли она комиссионные.
– Ну а... – Он улыбнулся и подмигнул ей. – А вон та почем?
Мэддокс показал на бронзового индейца с орлом в руках.
– "Отпускающий орла". Десять.
– Я недавно купил загородное ранчо, надо теперь эту берлогу обставлять. Одна только главная постройка в десять тысяч квадратных футов.
– Представляю себе.
– Я – Мэддокс. Джим Мэддокс. – Он протянул руку.
– Кларисса Провендер.
– Приятно познакомиться, Кларисса.
– Это скульптура работы Уилли Атцитти, индейца из племени навахо, он один из наиболее выдающихся индейских мастеров. А та, первая, высечена из цельной глыбы настоящего алебастра, добытого в горах Сан-Андреас, штат Нью-Мексико.
– Красота. А что та скульптура изображает?
– Песнопения по случаю шествия счастья, они обычно длятся три дня.
– По случаю чего песнопения?
– Шествия счастья. Это традиционная церемония индейцев навахо, призванная восстановить гармонию и равновесие в жизни человека.
– Вот это мне как раз не помешало бы.
Теперь Мэддокс стоял достаточно близко от нее, чтобы уловить сладковатый запах шампуня, которым она, очевидно, с утра вымыла свои блестящие черные волосы.
– Это бы нам всем не помешало, – со смешком ответила Кларисса Провендер, искоса поглядывая на Мэддокса лукавыми карими глазами.
– Кларисса, вас, наверное, многие об этом просят... хотя, если я выбиваюсь из общей массы, вы только скажите... но как насчет ужина сегодня вечером?
Сияющая фальшивая улыбка.
– Мне не полагается ходить на свидания с потенциальными покупателями.
Мэддокс воспринял ее ответ как согласие.
– Я буду в семь в «Розовой глинобитке». Если придете, с удовольствием угощу вас мартини и фирменным бифштексом.
Она не сказала «нет», и Мэддокс приободрился. Он махнул рукой в сторону скульптур:
– Думаю, возьму алебастровую. Мне сначала надо все измерить, убедиться, что она поместится в комнате, вот в чем штука. Если не подойдет алебастровая, то ту, другую – наверняка.
– Документы с характеристиками товара у нас в подсобном помещении. Там в описании и размеры указаны, и вес, и порядок транспортировки.
Она пошла в подсобку, стуча каблучками, и Мэддокс смотрел, как виляет ее зад, обтянутый короткой черной юбчонкой. Кларисса вернулась с листом бумаги, какой-то картой и брошюркой об авторе скульптуры. Девица с улыбкой протянула все это Мэддоксу. На ее левом резце виднелось пятнышко от помады. Джимсон сунул документы и книжечку во внутренний карман пиджака.
– Можно, я у вас сделаю по-быстрому один местный звонок?
– Да.
Кларисса, пробормотав еще что-то себе под нос, провела Мэддокса к своему столу в глубине зала, подвинула ему аппарат.
– Всего одну секундочку. Алло! Доктор Бродбент?
Голос в трубке отвечал:
– Нет, это Шейн Макбрайд, его коллега.
– Я совсем недавно переехал в Санта-Фе, ранчо приобрел к югу от города. Хочу вот купить коня для верховой езды. Он пегий, такой красавец, и нужно, чтоб ветеринар его посмотрел... Доктор Бродбент будет на работе?
– Когда именно?
– Сегодня или в субботу.
– В данный момент доктора Бродбента нет, но он сможет к вам приехать в понедельник.
– А в субботу – нет?
– В субботу по вызовам езжу я, и... минутку... после двух я свободен.
– Извините, Шейн, ничего личного, просто доктора Бродбента мне очень рекомендовали, и пусть уж лучше он сам посмотрит...
– Если вам необходим доктор Бродбент, придется подождать до понедельника.
– Мне нужно в субботу. Если у него выходной, я готов доплатить.
– Доктора Бродбента сегодня нет в городе, простите. Как я уже говорил, с удовольствием посмотрю вашего коня.
– Ничего личного, Шейн, однако... – Мэддокс нарочно приумолк, словно от досады. – Все равно спасибо вам. Позвоню в понедельник, договоримся на другой день.
Мэддокс положил трубку и подмигнул Клариссе. Она смотрела на него с непроницаемым лицом.
– Увидимся в «Глинобитке», Кларисса.
С минуту она молчала. Потом наклонилась к нему и, продолжая хитро улыбаться, тихонько сказала:
– Я здесь пять лет проработала, и знаешь – это действительно мое дело. Догадываешься, почему?
– Почему?
– Я за километр распознаю всяких проходимцев. А ты, как говорится, из плута скроен, мошенником подбит.
Часть третья
Ручей Фердис
Длина ее достигала пятидесяти футов, высота в плече – двадцати. Она весила приблизительно шесть тонн – не больше слона. Ее нижние конечности, длина которых превышала десять футов, были оснащены весьма мощными мышцами, подобных мускулов никогда не появлялось ни у одного позвоночного животного. При ходьбе она держала хвост высоко над землей. Ширина ее шага равнялась двенадцати – пятнадцати футам. Во время бега самка могла развивать скорость до тридцати миль в час, но дело было не столько в быстроте, сколько в проворстве, подвижности и молниеносных рефлексах. На ее ступнях, размер которых составлял около трех с половиной футов, имелось четыре кривых когтя, три впереди и один, напоминающий шпору, – сзади. Она передвигалась на кончиках пальцев. Всего один меткий удар нижней конечности был способен распороть брюхо стофутовому утконосому динозавру, а то и разорвать жертву пополам.