Капитализму в России не бывать!
Шрифт:
Во-первых, умение прикинуться простачком, звёзд с неба не хватающим, а потому провалы в его работе объясняли тем, что он, самоучка, хотел как лучше, но получилось у него как всегда.
Во-вторых, он искусно играл роль некоего шута «при дворе» Сталина: плясал гопака, когда ему приказывал хозяин, терпел разные «шуточки» вроде того, как ему подкладывали на стул помидор.
В-третьих, его феноменальная способность к предательству: всякий раз, когда ему удавалось подняться на ступеньку выше в своей карьере, он сдавал своих бывших сотрудников, объявляя их врагами народа. Сталин запросто называл его «Микита», считал его «народником», но из Политбюро не выводил, потому что из всех членов этого высшего органа партии, якобы осуществлявшей диктатуру пролетариата, только двух можно было считать рабочими — Андреева и Хрущёва. (Некоторое время работал на заводе и Калинин, но его было более целесообразным использовать как русского мужичка, крестьянина во власти, а в 1946 году он умер.) Вот и выходит: как бы бдительно и с подозрением ко всем ни охраняли порядок в государстве органы госбезопасности, настоящий оборотень имеет шансы обвести и их вокруг пальца.
Устранение последнего конкурента
Я начал эту главу с тех шагов, которые Хрущёв предпринял после ареста Берия. Между прочим, есть смысл вспомнить некоторые события лета 1953 года, когда был арестован «враг и буржуазный перерожденец» Берия — событие, в котором приняли наиболее активное участие, как было сказано на соответствующем Пленуме ЦК, «товарищи Маленков, Хрущев и Молотов».
Особенность ситуации была в том, что первые двое товарищей давным-давно составляли с Берией одну компанию, так что Молотов на них ворчал: «Вы у Берии, как зайцы, в карманах сидите, только уши торчат!»
Следующее свидетельство — сына Маленкова: Хрущев был единственным, кому Берия полностью доверял, в частности, свои планы по захвату власти; в нужный момент на заседании Президиума ЦК Хрущев по условному сигналу Берии должен был выйти в прихожую к военным и арестовать Маленкова. Берия подал сигнал, но о заговоре уже было известно, поэтому Хрущев, не моргнув глазом, вышел, как уславливались, в «предбанник» и вошел обратно с генералами. Только направился не к Маленкову, а… к Берии!
Здорово, правда? Не каждый, наверное, смог бы так перестроиться! Однако не все так просто. Накануне заседания Президиума Хрущев с посвященным в заговор Булганиным заезжали к Берия в кабинет, оставив у него на столе условный сигнал — лист бумаги с три раза написанным словом «тревога». Но… Берия на работу не заехал, а поехал прямо на заседание, так и не узнав о провале заговора. И после этого, когда Берию уже отправили на гауптвахту МВО, Хрущев с Булганиным не оставляли попыток его выручить: они послали офицера с предписанием перевести арестованного во всем известную Лефортовскую тюрьму. Но и здесь их ждала осечка: на этот случай был установлен пароль — офицеров должно быть трое и предписаний тоже. Только после этого друзья-заговорщики начали раздувать кампанию по самому решительному разоблачению «проклятого агента и двурушника» Берии — вплоть до перепечатывания тома энциклопедии на букву «Б» (см. сб. «Вся Россия»).
Прямые акты государственной измены
Наши патриоты часто вспоминают Бакатина, который, возглавив на короткое время КГБ, передал американцам схемы подслушивающих устройств, размещённых нами в их посольстве. Между тем Бакатин (поступивший, конечно, как иуда) лишь почти буквально повторил аналогичный «подвиг» Хрущёва.
…В 50-е годы американцы считали нас за простачков и пользовались в своей дипломатической переписке легко раскрываемыми шифрами, которые мы легко читали. Такое благоденствие для нас продолжалось до того момента, пока Хрущев на одном из приемов не сказал кому-то из американцев: «Ну чего вы там все секретничаете? Мы же всю вашу переписку ЧИ-ТА-ЕМ!»
Мгновенно шифры были заменены на самые мощные, и с тех пор наши успехи в их расшифровке ничтожны.
За такой «подвиг», случись он во времена Сталина, Хрущёва немедленно бы расстреляли. А теперь это было представлено как шуточка дорогого Никиты Сергеевича. А шутил он таким образом частенько.
Сергей Хрущёв рассказывал, как он работал в организации, трудившейся над сверхсекретным проектом запуска в космос спутника с ядерными зарядами, который можно было бы в нужный момент по сигналу с земли опустить в любую точку планеты. И вдруг по причинам, которые он не мог себе объяснить, его отец рассказал об этом проекте … американским журналистам!
Подобных ляпсусов на грани преступления Хрущёв допустил немало.
Эксперименты в сельском хозяйстве
Первым крупным мероприятием Хрущёва стал сентябрьский (1953 г.) Пленум ЦК КПСС по сельскому хозяйству.
Нарисованное в докладе Хрущёва состояние агропромышленного комплекса СССР выглядело угрожающе плачевным. Хрущёв видел три главные причины такого положения дел.
Во-первых, в стране долго проводилась неправильная сельскохозяйственная политика, государственные заготовительные цены на продукты были слишком низкими.
Во-вторых, слишком широко была распространена колхозно-кооперативная собственность и тем более личная собственность (приусадебное хозяйство), которые, по его убеждению, были низшим этапом развития по сравнению с собственностью государственной.
В-третьих, был допущен отход от ленинского принципа материальной заинтересованности работников в результатах их труда.
Хрущёв добился того, что Пленум одобрил предложенные им меры, направленные на ликвидацию этих недостатков.
Чтобы нейтрализовать возможное сопротивление своих коллег по Президиуму ЦК, Хрущёв направил некоторых из них, давно уже не покидавших кремлёвских кабинетов, в колхозы. Когда Ворошилов увидел колхоз под Смоленском, где царили грязь и нищета, он, говорят, потом докладывал: «Маркса бы туда. Попробовал бы он поправить дела в этом колхозе».
В разумном повышении заготовительных цен, конечно, была необходимость. Но Хрущёв проводил все меры своего плана «в одном пакете». Началось необоснованное укрупнение хозяйств и преобразование колхозов, которые обладали хоть какой-то экономической самостоятельностью, в полностью зависящие от государства совхозы. Наконец-то Хрущёв получил возможность воплотить свою мечту — он стал насаждать «агрогорода», точнее, поселения из пятиэтажек посреди полей. Это был как бы второй виток коллективизации. Вот и образовались, с одной стороны, крупные поселения полугородского типа, где жители многоэтажных домов лишились приусадебных участков вблизи своего жилища и должны были после рабочего дня в общественном хозяйстве добираться до дома, чтобы поужинать, после чего снова тащиться в даль на свои огороды. А с другой стороны появились «неперспективные» деревни, обречённые на умирание. Уже одно это мероприятие неизбежно должно было со временем привести сельское хозяйство к краху.
По инициативе Хрущёва колхозникам предложили отказаться от собственных коров, за что им было обещано обеспечить снабжение молоком из общественного хозяйства. Крестьяне обещаниям не поверили и предпочитали не сдавать коров в колхоз, а пускать их на мясо. А тех коров, которых крестьяне всё же сдали в колхоз, некуда было ставить, животноводческих помещений и без того не хватало. В итоге и крестьяне остались без своего молока, и производство молока и мяса в стране упало. Когда эта ошибка была осознана, попытались снова убедить колхозников обзавестись коровами, но было уже поздно. Старушки убедились, что и без молока со своего подворья прожить можно, а смотреть телевизор куда приятнее, чем возиться со скотиной.
И лошадей Хрущёв обозвал дармоедами, пожирающими корма, которых не хватает коровам. Дескать, в эпоху механизации сельского хозяйства лошадь — это некий архаизм. А ведь он, в отличие от того же Ворошилова, хорошо знал, что на большей части России ещё царит бездорожье, и лошадь — это пока ещё незаменимое средство производства на селе. И тем не менее лошади были почти сплошь отправлены на мясокомбинаты. (Между тем в высокомеханизированных хозяйствах США тогда числились 10 миллионов лошадей.) Трудно отделаться от мысли, что это была вредительская акция.