Капитан Райли
Шрифт:
Однако этим утром ему не довелось насладиться дождем и воспоминаниями.
В сопровождении старшего помощника он шел через населенный рыбаками район Барселонета на встречу с Хуаном Маршем. Улицы здесь были более широкими и опрятными, чем в старом городе, находящемся менее чем в пятистах метрах отсюда. Яркие цвета, в которые рыбаки красили свои дома, используя для этого те же краски, что и для лодок, вездесущая герань на окнах и балконах и даже редкие прохожие, бегущие по улицам, спасаясь от моросящего дождя, придавали жизнерадостный вид расположенному между пляжем и портом кварталу, даже несмотря на серое небо над головой.
— Я по-прежнему считаю, что это дерьмовая идея, — проворчал Джек, не переставая оглядываться по сторонам, как будто за каждым углом их поджидала засада. — Уверяю тебя, этот козел сожрет нас и не подавится.
Алекс искоса посмотрел на него и улыбнулся.
— Вчера вечером ты так не думал, — заметил он.
— Черт бы тебя побрал! — выругался Джек. — Думаешь, я не понимаю, что это ты все это подстроил?
— Кто? Я? — спросил капитан как ни в чем не бывало. — Позволь напомнить, ты принял это решение по собственной воле.
— Ну конечно, по собственной воле! Ты хоть мне лапшу на уши не вешай! — возмутился Джек, словно не замечая циничного тона Алекса. — Ты же сам меня к этому вынудил. Воспользовался моей... моими чувствами к этой женщине, а уж про Марко я вообще молчу: у него все мозги в яйцах.
Капитан слегка похлопал его по спине.
— Не волнуйся. Вот увидишь, все будет хорошо.
— Да уж, — скептически пробормотал Джек. — То же самое Гитлер говорил полякам.
Спустя две минуты они уже шагали по площади Барселонета в сторону церкви святого Михаила из Порта, возле которой их ожидал чёрный берлинский «мерседес», рядом маячили две фигуры в габардиновых шляпах, плохо различимые из-за дождя. Незнакомцы тут же повернулись навстречу.
— Ещё не поздно смыться, — прошептал Джек, глядя, как открывается дверца автомобиля, зловеще приглашая войти.
— Мы уже добрались до моста, — ответил Алекс, нащупывая под курткой «кольт» в качестве успокоительного. — Остаётся его перейти.
Едва они сели в машину, им первым делом завязали глаза, не обращая внимания на протесты моряков и заверив их, что будет именно так, и никак иначе.
Затем они почти час колесили по Барселоне. Алекс подозревал, это чтобы их запутать, поскольку город был не слишком велик, а светофоры почти отсутствовали, за это время его можно было объехать несколько раз. Наконец, седан с визгом тормозов остановился, после чего их, по-прежнему с завязанными глазами, вывели из машины и провели в какое-то здание.
— Ну что ж, можете снять повязки, — послышался сзади чей-то насмешливый голос.
Сняв повязки, они обнаружили, что находятся в огромном, роскошно обставленном кабинете с широким окном с видом на цветущий сад. Перед большим столом красного дерева стояли два пустых стула и как будто именно их и дожидались. В углах кабинета возвышалась пара то ли греческих, то ли римских статуй, с десяток картин украшал кремовые стены, и, хотя Алекс не был экспертом в искусствоведении, он без труда узнал работы Моне и Ван Гога. У него не возникло ни малейших сомнений, что он видит перед собой подлинники.
Он огляделся по сторонам, стараясь не показывать изумления. Один из головорезов подошел к ним сзади и привычным жестом — очевидно, он имел в этом деле богатый опыт — в мгновение ока обыскал обоих. Они даже не успели опомниться, как у них забрали оружие, спрятанное под одеждой.
— Спокойно, — произнес второй громила, хотя его жутковатая улыбка ничего подобного не предвещала. — Перед уходом вам вернут оружие.
Потом головорез подал кому-то знак. Спустя несколько секунд открылась боковая дверь, и в кабинет вошел очень худой человек ростом не более ста семидесяти сантиметров, зато с огромным носом, в темном костюме из мягкой ткани, белой рубашке и полосатом галстуке. Без единого слова он размашистым шагом, несмотря на свои пятьдесят лет, подошел к столу, устроился в мягком кожаном кресле и даже не взглянул на гостей — лишь подал знак телохранителям. Те слегка подтолкнули Алекса и Джека в спину, вынуждая сесть.
Несколько долгих минут в кабинете стояла тишина, пока вновь прибывший изучал разложенные на столе документы, делая вид, будто не замечает присутствия гостей. Даже не верилось, что этот скучного вида клерк — один из богатейших и влиятельнейших людей в Европе, «банкир Франко», как его иногда называли, и что изрядная доля его состояния накоплена путем контрабанды, ростовщичества и крупных спекуляций во время войны.
Никто толком не знал ни о его происхождении, ни о том, как именно он стал этаким Аль-Капоне местного значения, однако все знали о его безграничном влиянии на испанское правительство, о контрактах на поставку нефти нацистам, о двойной игре, которую он постоянно вел с их противниками, а также о готовности в любую минуту предать тех, кто имел неосторожность ему довериться. Несмотря на его безобидную внешность, рядом с этим человеком приходилось постоянно быть начеку: стоит чуть зазеваться — и враз окажешься в порту, в цементных ботинках.
— Итак, мне сообщили, — пробормотал он тихим и невыразительным голосом, откладывая в сторону бумаги, — что вам когда-то уже доводилось на меня работать, — с этими словами он снял круглые очки и впервые взглянул на двоих моряков, словно приросших к стульям.
Алекс и Джек невольно переглянулись.
— Да, несколько месяцев назад, — ответил Алекс, который до последней минуты надеялся, что не придется ворошить эту неприятную историю. — Вы наняли нас через посредника для совершения... перевозки некоего груза.
Реакция Хуана Марша оказалась совершенно неожиданной.
— Ах, вот как? — спросил он, нахмурив брови. — Что-то не припомню. Надеюсь, все закончилось благополучно?
Алекс чуть было не соврал, ответив, что да, все прошло чудесно. И тут, заметив, как хитро блеснули глазки сидевшего напротив него человека, понял, что это был бы неверный ответ.
— Думаю, что вы тогда приказали нас убить, — произнес Райли, изо всех сил стараясь казаться невозмутимым.
— Ах да, теперь припоминаю. Но это лишь потому, что вы попытались меня надуть. Или я ошибаюсь?
— Тогда, — произнес Райли, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, — я объяснил вашему человеку, что у нас вышел из строя двигатель и придётся причалить в Оране для ремонта. Нашей вины в этом не было, но вы попытались потопить мое судно и убить меня.
Хуан Марш вздохнул с притворной усталостью, словно вынужден в сотый раз объяснять урок непонятливому школьнику.
— Поставьте себя на мое место, капитан Райли, — ответил он, не испытывая, видимо, ни малейшего чувства вины. — Или вы думаете, что я стану перед вами извиняться? В моем деле на первом месте — репутация, и если кто-то пытается меня кинуть или надуть...