Капитан Райли
Шрифт:
— То есть как?
— Ты меня слышал, Джек. Я хочу, чтобы ты предупредил англичан о возможном нападении немцев на Портсмут. Но имей в виду, — погрозил он пальцем, — ни единого слова об аппарате «Энигма» или о том, как к нам попал этот документ. Просто передай им бумагу и предупреди, что это дело первостепенной важности — и не более того.
— Но... Ты же сам только что сказал... — пробормотал он, указывая пальцем в сторону двери.
— Ты удивляешься, почему я занял такую позицию? Черт возьми, Джек, подумай хоть немного. Мы собираемся подложить свинью весьма серьезным людям, которым есть что терять. А потому, чем меньше народу будет знать о наших планах, тем будет лучше. Я не хочу ставить под удар ни себя, ни вас только из-за того, что кто-то случайно сболтнет лишнее, сам того не желая. А кроме того, не забывай, наших немцев-пассажиров мы знаем не больше недели.
— Ты и вправду думаешь, что они могут нас предать?
— Нет, на самом деле я так не думаю. Но, как я уже сказал, я предпочитаю не рисковать. — Он положил руку другу на плечо. — Так ты сделаешь то, о чем я прошу? Ты должен действовать быстро и очень осторожно; помни, через два часа ты будешь нужен мне здесь, чтобы заняться ремонтом.
— Конечно. Постараюсь вернуться раньше, чем кто-нибудь заметит мое отсутствие, но... Скажи только одно: ты действительно собираешься продать «Энигму» Маршу?
— Естественно. Мы выполним условия договора, передадим ему аппарат и документацию, которую подняли с «Фобоса», в обмен на миллион долларов. Если я решил подложить свинью нацистской партии, это еще не значит, что я стал полным идиотом! — отчеканил он. — И то, что я говорил по этому поводу, я говорил совершенно серьезно: мы — контрабандисты и работаем за деньги. Чересчур щепетильным нет места в этом бизнесе, а если Союзникам нужна «Энигма», пусть сами покупают ее у Марша, это уже не наша проблема.
— Понятно, — протянул Джек, хотя, судя по его тону, он как раз мало что понял. — Итак, по поводу встречи с Маршем в «Эль-Минсахе»: мы с тобой пойдем туда одни или с кем-то еще?
— Ты вообще туда не пойдёшь, — ответил Алекс.
— Почему?
— Со мной пойдёт Марович.
Джек замолчал, пытаясь понять причину этого решения.
— Если возникнут проблемы, я предпочитаю, чтобы ты меня прикрывал, — пояснил Алекс прежде, чем Джек успел задать вопрос. — Ты же помнишь, что случилось на днях в той кофейне, и я бы не хотел повторения. Я буду чувствовать себя намного увереннее, если прикрывать мне спину будешь ты.
— Ты не доверяешь Маршу, — сделал вывод Джек.
— Ни капли.
— Да, я уж вижу... — кивнул Джек, отпивая глоток кофе. — В таком случае, каков план?
— Как я уже сказал, Марко пойдет со мной на встречу с Маршем, а Жюли прикинется клиенткой отеля, займет место возле стойки регистрации и будет ждать меня, наблюдая за окружающей обстановкой.
— Жюли? Ты в ней уверен?
— А ты можешь предложить кого-то лучше? Марш и его люди ее не знают, и никто не обратит внимания на молодую француженку, скучающую в вестибюле фешенебельного отеля.
— Согласен, — кивнул Джек. — Но что в таком случае делать мне?
— Вы с Сесаром спрячетесь где-нибудь поблизости вместе со всей нашей артиллерией — на тот случай, если все же произойдёт какая-нибудь гадость. Жюли даст тебе понять, что все в порядке, а в случае чего поднимет тревогу.
— Если произойдет гадость, — повторил Джек.
— Именно так.
— Понятно... В таком случае, — цокнул он языком, — сейчас я поговорю с нашей парочкой, а через десять минут отправлюсь в консульство.
— Прекрасно. Но прежде чем отправишься, скажи, в каком состоянии судно?
— Пока мы еще на плаву, что немаловажно. Но нас изрядно потрепало, мало что уцелело. От рации, например, осталась лишь груда проводов и обломков.
— Ее можно отремонтировать?
Джек покачал головой.
— Я показал ее Хельмуту: может быть, ему удастся что-то сделать. Но, скорее всего, нам придется покупать новую рацию, а также антенну. А до тех пор связи у нас не будет.
— Понятно... Что-нибудь ещё?
— Много чего еще, — фыркнул Джек. — Сесар сейчас как умеет заделывает пробоины, наиболее близкие к ватерлинии, но боюсь, что в наших каютах теперь будет холодно, и потребуется по меньшей мере два дня, чтобы восстановить крышу и стены рубки.
— Ясно. Когда вернешься, возьми Марко и помогите Сесару. А я посмотрю, что в рубке еще можно спасти.
— Хорошо.
Уже стоя в дверях, старший помощник вновь повернулся к капитану.
— Алекс!
— Что?
— Будем надеяться, что Маршу нет нужды от нас избавляться, — произнес он с легкой тревогой в голосе. — В противном случае я я мало что смогу сделать, чтобы спасти твою шею, — добавил он, словно Райли сам этого не понимал.
Тот лишь молча взглянул на него и стоически пожал плечами.
«Что поделаешь, — казалось, говорил этот жест. — Бизнес — вещь суровая».
Агент
Штаб-квартира МИ-6
Лондон
Агент просматривал содержимое конверта с надписью «Совершенно секретно» и красной печатью. Документ состоял всего из трех страниц, напечатанных с двойным интервалом, и, как всегда, содержал лишь ту информацию, которую требовалось знать для выполнения поставленной задачи.
Конечно, документ ни под каким видом не мог покинуть пределы этой комнаты, а потому агент старался запомнить все имена, места и даты, связанные с его новым заданием, поскольку все остальное ему было предельно ясно. Ему предстояло то, что на их агентском жаргоне называлось «тщательной зачисткой». Иными словами, немедленная ликвидация всех лиц и документов, упомянутых в списке, а также всех, кто хотя бы теоретически имел доступ к секретной информации. Примерно то же самое, что закупорить сливное отверстие трубы, а затем провести тщательную дезинфекцию, чтобы не осталось никаких следов. В подобных делах он не знал себе равных, именно поэтому его и вызвали.