Капкан для лешего
Шрифт:
– Мы бы с удовольствием, - обрадовался приглашению Гудим, проходить практику у немца было интересно, - но как Ставр скажет.
– Где есть сейчас Ставр?
– поинтересовался Клямке.
– В свой землянка?
– Пошел к ручей взять свежий вода, - Гудим считал, что если будет говорить так же, как немец, то тот лучше поймет.
– Вы говорить со Ставр, - посоветовал Клямке.
– Говорить и просить посылать за опыт к Клямке. Я, другой раз, быть у него и тоже просить. У нас в Лес много опытный леший. Самый большой Могута. Он может учить много работать. Сколько есть сила.
Глаза у Клямке за большими стеклами очков хитро блестели:
– Но Могута вас не научить думать. Он arbaiter. Как это будет по вашему?.. Трудяг. Да, он есть трудяг. Еропка не научить систематик. А Колотей отшень старый, не искаит новация. Я научить вас понимаить Лес, чувствоваить Лес, руководить Лес. Вы куда сейчас держите weg? Свой путь?
– К Хлюпошлепному болоту, - ответил Бурята.
– Там кикимора должна быть.
– Не стал он рассказывать Клямке, зачем они ищут кикимору.
– О да, Пелга там бываит. Она отшень порядочный кикимор. На весь болото seer guten ordnung. Вы ее там легко найдет. А у меня тоже есть дело и я, нужно идти, в другой сторону, - поведал братьям Клямке.
– Я сейчас иду к моховик. Надо смотреть, - Клямке показал посохом на поляну, где трава была основательно помята.
– Кто-то отшень топтаил трава. Ты поведай мне, зачем в Лес есть тропинка?
– спросил он у Гудима и, не дав ему ответить, продолжил, - чтобы каждый по ней ходить. Моховик хороший ребята. Я их учить, чтобы они шагать только по тропинка. Я повторяить десять раз, сто раз одно и то, пока они не понимать важность это, и ходить по тропинка, а не абы как. А здесь, - он опять показал на истоптанную траву, - ходить без тропинка. Я иди к моховик, понимать: это они опять ходить, по поляна или какой другой?
– Правильно, - не мог не согласиться Гудим.
– Уж если есть тропинки, то по ним и ходить надо.
– Это seer gut, что ты понимать такое правило, - похвалил его Клямке.
– Вы сами хорошо знать прямой weg, как идти к кикимора Пелга?
– Да, Ставр нам объяснил.
– Тогда вы идти link, а мне надо поворот recht, там есть много моховик. Но хочу на память о наш первый встреча высказывать вам один нужный параграф из мой постулат. Слюшай мой первый пункт. Много лешие считать, что главное в Лес - это дерево, много хороший дерево. Ничего подобний. Главное в каждый Лес это ordnung. Порядок. Есть ordnung, значит есть Лес. Нет ordnung, - уже не Лес, это глухой деберь, пуща. Там может жить только странный пущевики... Приходить ко мне вы два, я будет ожидать...
Братья пошли "линк", а леший "рехт". Когда Клямке скрылся за деревьями, Бурята напомнил:
– А он в сапожках. Видел, какие сапожки, пофорсистей наших. Нам Ставр даже возле землянки походить не дал, сразу в лапти запихал. И шляпа с пером. Нам нельзя, а этому можно.
– Так немец ведь. У них, наверно, все лешие в сапогах и шляпах ходят. Культура. Вот Ставр ему и разрешил.
– Несправедливо это, - продолжал возмущаться Бурята.
– Раз немец, так ему в сапогах можно, а своим, только в лаптях. Ты мне скажи, чем мы хуже немцев?
Гудим тоже не считал себя хуже немцев, но заявить об этом не успел, потому что из-за кустов появился барсук.
– Ой! Смотри!
– Бурята застыл, уставившись на зверя.
Тут каждый застыл бы: на тропинку вышел не просто барсук, каким ему положено быть: серый, с темными полосами, а малиновый! Ярко малиновый барсук! Нос у него был черный, а все остальное малиновое: и спина, и брюхо, и уши, и даже хвост у барсука был малиновым. Только самый кончик хвоста оставался серым.
– Малиновый!
– не веря своим глазам, застыл и Гудим.
Барсук, увидев братьев, остановился, посмотрел на них большими грустными глазами, недовольно фыркнул, повернулся и побрел обратно, к кустам.
– Эй, погоди!
– окликнул его Гудим.
Барсук и ухом не повел.
– Его даже в Красной книге нет!
– Бурята преградил барсуку дорогу.
– Красавец ты мой, умница. Пойдем с нами, мы тебя опишем и в Красную книгу занесем...
Красавец обошел Буряту и упрямо двигался к кустам.
– Мировую известность получишь, прославишься, - старался уговорить барсука и Гудим.
Зверя ни Красная книга, ни мировая известность не заинтересовали. Он скрылся в густом кустарнике, а потом можно было услышать только шуршание, подтверждающее, что удивительный барсук уходит все дальше. И ломиться за ним сквозь заросли не имело никакого смысла.
– Балда ты!
– бросил ему вслед Бурята.
– Для твоей же пользы стараемся. Мы тебе мировую славу предлагаем, а ты кобенишься. Ну и помрешь под засохшим кустом никому неизвестный. Слушай, а ну ее, эту кикимору вообще!
– повернулся он к брату.
– Пойдем лучше барсука поищем, это же колоссальное открытие.
– Обещали дяде с Пелгой разобраться, - не согласился Гудим, которому тоже хотелось все бросить и отправиться искать малинового барсука.
– Подождет твоя кикимора, никуда она не денется.
– И барсуки никуда не денутся. Не стоит нам сейчас за ним гоняться. Их здесь должна быть целая популяция, - рассудил Гудим.
– Спросим дядю где у них норы и займемся основательно, изучим жизнь, привычки. Потом можно будет описать. Вклад в науку, не меньше.
– Пожалуй, так лучше будет, - неожиданно легко согласился Бурята.
– Малиновые барсуки! О них в литературе - ни слова. Получается, что мы их и открыли. И название имеем право дать. "Малиновый барсук Буряты и Гудима!" Звучит! В Училище все обалдеют.
Когда впереди засветилась опушка, братья стали пробираться к ней по всем правилам, вычитанным в книге. Они, пригнувшись, поочередно перебегали от одного дерева к другому, прячась, замирали за стволами, внимательно разглядывали все, что находилось впереди, потом снова осторожно и стремительно перебегали. Наконец, лешаки достигли опушки, залегли и на какое-то время застыли.
– Надо осмотреться, - напомнил Гудим.
– Видишь, прямо впереди одинокое дерево на поляне. Твой сектор справа от него, мой - слева. Рассматриваем все внимательно. Ищем старую каргу.