Капкан для лешего
Шрифт:
"Чучел огородных" Гудим не выдержал.
– Сказал я вам - убирайтесь отсюда, - снова остановился он.
– Я вас сейчас в пыль растопчу!
– Да оставь ты их, пусть болтают, они же безобидные, - попытался уговорить его Бурята. Но Гудим рассердился на моховиков всерьез.
– Кому говорю!
– рычал он.
– Брысь отсюда, рыжие! Чтобы я вас не видел!
Моховики не испугались рыка Гудима и его угроз, но отстали на безопасное расстояние. Теперь они сопровождали братьев издали. По-прежнему верещали что-то, посмеивались, но лешие хоть не слышали обидных рассуждений на свой счет.
В сопровождении моховиков братья вышли к реке. Река это вам не болото. Она хоть и была неширокой, но вода, даже издали видно - светлая, чистая. И берег, полого спускающийся к воде, покрыт чистым желтым песочком. А на берегу высокие раскидистые деревья. Красота, стой и любуйся! Но главное здесь, моховики не обманули, на берегу еще и русалочки были. Все молодые, красивые, веселые... Кто на ветвях качается, кто венки плетет, кто у берега в речке плещется. Братья даже забыли, как выглядят сейчас: в грязи, и в тине болотной. Прямо к русалкам направились.
А моховики уселись рядком и продолжали обсуждать леших:
– Тот, который длинный, погрязней будет...
– Может они не лешие, а болотники?
– Лешие, только еще глупей болотников.
– Им мыться надо. К русалкам грязными идти нельзя, к русалкам надо идти чистыми.
– Они что, не понимают?
– Конечно, не понимают. Убегут от них русалки. Русалки умные, не станут они с грязными разговаривать.
Русалки, и верно, встретили братьев насмешками.
– Поглядите, девочки, какие кавалеры к нам явились, - весело закричала одна из них, высокая и золотоволосая.
– В грязи и в тине. Кто же вы такие будете, молодцы?
– Лешие мы, - Бурята приосанился, принял гордый и независимый вид, но поскольку был он до колен в тине и по пояс в грязи, получилось это у него не очень убедительно.
– А вы девчата сегодня вечером что делаете?
Ой, не могу!
– расхохоталась русалка.
– Это вы лешие?! Девочки, посмотрите, болотники себя за леших выдают. Нас не обманешь... Девочки, не подпускайте их близко, они нас в тине вымажут.
– Нисколько мы не болотники, - попытался доказать Бурята.
– Мы лешие, сюда на практику приехали.
– Болотники, болотники!
– закричали русалки.
Видели ведь, что не болотники к ним пришли, а лешие. Ну, вымазались немного... Ничего особенного, с каждым может случиться. А помоются - опять чистыми станут. Так всю округу всполошили визгом и смехом. Хорошо, хоть чучелами огородными не обозвали.
– Бежим девчата, от них болотом пахнет.
И все скопом побежали, посмеиваясь и зажимая носы, чтобы не слышать дурного запаха болотников. Но каждая не раз обернулась, посмотреть на молодых и статных леших. А самая молоденькая, русоволосая, прежде чем скрыться за деревьями, глянула на братьев и весело пискнула:
– Чучела огородные!
– Поймаю - в тине вымажу, по самую макушку, - бросил ей вдогонку Бурята!
– Не пыли, -- посоветовал Гудим.
– В таком виде нас не только русалки, но и Ставр к себе близко не подпустит. Мыться надо.
А моховички, по-прежнему, сидели в сторонке, и оттуда слышалось:
– Мы им говорили, что грязными к русалкам идти нельзя, к русалкам надо ходить чистыми. Чего они нас не послушались? Они что, глупые?
– Конечно глупые. Плохо соображают. Если бы хорошо соображали, не стали бы в болоте купаться.
Глава четвертая.
Проводив молодых лешаков, Никодим не сразу вернулся домой. Время было раннее, и он хотел собрать туесок ягод до того, как в школу придут учителя и нагрянут ученики. Совсем недалеко находился его любимый куст шиповника. Ягоды на нем поспевали раньше, чем на других, были ярко-красными и вдвое больше обычных. Умнейший пущевик Эмилий Бер, как-то сказал Никодиму, что на весь Лес имеется только один такой уникальный куст и его надо тщательно изучить. Пока на это нет ассигнований, а в перспективе, до него непременно доберутся и создадут вокруг куста шиповника проблемную лабораторию. Никодим уважал Эмилия Бера и кустом этим пользовался постоянно.
По понедельникам, заведующий сельским клубом, уставший от субботних и воскресных мероприятий, устраивал себе выходной и вечерами, в комнате для репетиций, по давно сложившейся традиции, собирались домовые. Не все, конечно, а наиболее солидные - всякую шелупень они в свое общество не допускали, нечего ей было там делать. Приходили домовые из промтоварного магазина, почты, сберегательной кассы, ремонтной мастерской, из домов агрономши, шофера рейсового автобуса, директора школы и еще кое-кто. И Никодим был там, скромно говоря, не из последних.
Домовые рассаживались без чинов, кому, где нравилось, и вели разговоры, обсуждали вечные темы: надвигающиеся циклоны и антициклоны, ход строительства дороги до райцентра, моральный климат и пути борьбы с Карпачихой, которая спаивала некачественным самогоном все взрослое население села. И пили чай. А чай заваривали ягодами шиповника, которые приносил Никодим. Очень нравился такой чай домовым. И польза от него, надо думать, происходила немалая, потому что, как писали в местной газете, "ягоды шиповника являются кладовыми витаминов".
Куст, облюбованный Никодимом, даже издали выделялся обилием больших красных ягод. Домовому и времени всего ничего потребовалось, чтобы заполнить туесок. Теперь можно было возвращаться в школу, за которой Никодим присматривал. Школа - это вам не квартира и даже не магазин, ученики народ непредсказуемый: то в кабинете химии взрыв устроят, то на перемене станут друг друга водой обливать. Чтобы поддерживать в школе порядок, требовалась личность серьезная, трудолюбивая и ответственная. Никодиму доверили. И он это доверие оправдывал. Старался поддерживать все в образцовом порядке. Каждое утро он проходил по классам, коридорам и подсобным помещениям, проверял все ли в порядке, а непорядки, по возможности, устранял. Так он поступал уже много лет и гордился тем, что ни одного утра не пропустил.