Капризный ангел

На карте Европы нет такого государства, как Оберния. Это целиком вымышленная страна. А вот дворец баварского короля Людвига под названием Линдерхоф произвел на меня, когда я посетила его в прошлом году, точно такое же потрясающее впечатление, как и на мою героиню Тильду. Он действительно прекрасен и похож на сказку. Единственное, в чем я погрешила против истины в своем романе, – так это перенесла Линдерхоф поближе к Мюнхену. На самом деле любимое детище баварского

1879

Пыхтя и изрыгая клубы дыма, поезд медленно подошел к платформе железнодорожного вокзала в Виндзоре. На перроне, обычно пустынном, когда туда прибывает королевский состав, на сей раз было полно людей. В толпе выделялись несколько солидных джентльменов. Судя по их парадным, шитым золотом мундирам, это были придворные, прибывшие для встречи принцессы Присциллы и ее дочери.

На площади перед вокзалом гостей уже поджидала королевская карета. Дамам помогли сесть, и карета покатила к замку.

– Прошу тебя, Тильда! Пожалуйста, будь предельно собранна! – обратилась принцесса, в замужестве герцогиня Фортгемптон, к дочери. – Помни, ни в коем случае нельзя заговаривать с Ее Величеством первой. Только после того, как она сама к тебе обратится.

– Да, мамочка.

– Еще раз напоминаю тебе последовательность действий во время церемонии. Ты берешь руку Ее Величества, приседаешь в глубоком реверансе, потом целуешь руку. И только после этого можно приложиться к щеке. Поняла?

– Да, мамочка.

– Умоляю, ничего не перепутай! И внимательно слушай все, что будет говорить Ее Величество.

– Да, мамочка.

– И еще одна вещь. Обещай мне, Тильда! Никаких вопросов Ее Величеству. Повторяю, никаких! У тебя просто страсть приставать ко всем со своими глупыми вопросами.

– Но, мама! Как же можно что-то узнать, если не спрашивать?

– Вот-вот! Подобные рассуждения вполне в твоем духе! Ах, боже мой! Какая жалость, что твой отец не смог с нами поехать. В его присутствии ты всегда ведешь себя гораздо, гораздо благоразумнее.

Тильда промолчала, оставив последнюю реплику матери без ответа.

Юная Виктория Матильда Тезертон-Смит, единственная дочь герцога и герцогини Фортгемптон, уже тысячу раз слышала все эти наставления из уст матери. Во всяком случае, с тех пор как они получили приглашение посетить Виндзорский замок, подобного рода разговоры шли постоянно.

Собственный, пусть и небольшой, житейский опыт подсказывал девушке, что наилучший выход в сложившихся обстоятельствах – это безропотно соглашаться со всем, что тебе говорят. А уж что она при этом на самом деле думает – никого не касается.

Конечно, посмотреть собственными глазами на старинный королевский замок – очень заманчиво! Тильда прильнула к окну кареты в надежде увидеть знаменитый дворец. Но карета ехала по обычной городской улице, застроенной по обе стороны обычными жилыми домами, и никакого замка нигде видно не было. Уж его-то она бы сразу узнала! Величественный старинный замок, история которого невольно волновала воображение и будила фантазии.

В свое время учитель истории рассказывал ей, что Виндзорский замок начали возводить еще при Вильгельме Завоевателе.

Чужеземного правителя привлек вид: крутой утес, взметнувшийся вверх на самом берегу реки. С такой высоты легко взирать на покоренный народ, подавляя его своим величием и заставляя трепетать перед силой норманнских завоевателей.

– Должно быть, люди ненавидели его всей душой, – задумчиво обронила Тильда, словно разговаривая сама с собой.

– Тильда! Да ты меня совсем не слушаешь! – тут же возмутилась мать. – О чем я только что говорила?

– Прости, мамочка! Я действительно задумалась о своем.

– Вот так всегда! Ты всегда думаешь только о своем! – немедленно принялась читать нотацию принцесса Присцилла. – Изволь выслушать меня еще раз.

– Да, мамочка.

– Предупреждаю, отныне и впредь тебя зовут Виктория, и только Виктория! Позволю напомнить тебе, что именно это имя, в честь Ее Величества королевы Виктории, ты получила при крещении. Что вполне естественно, ведь Ее Величество была твоей крестной матерью.

– Терпеть не могу это имя! Фи! Виктория!

– Твоему отцу тоже не нравилось имя Виктория. Потому дома мы стали звать тебя твоим вторым именем: Матильда. А уже потом сократили до Тильды.

– И мне очень нравится, когда меня называют Тильдой!

– Все твои «нравится» и «не нравится» отныне не имеют никакого значения! Тебе ясно, Тиль… то есть я хотела сказать, Виктория?

– Ну вот, мамочка! – улыбнулась Тильда. – Ты и сама запуталась в моих именах. Боюсь, ты так и не научишься называть меня Викторией. Право же, давай оставим все эти сложности для жителей Обернии.

– Да, для твоих будущих подданных ты, конечно же, с самого начала будешь только Викторией! И помни, сама королева Виктория занималась устройством твоего бракосочетания.

– Да, мамочка!

– Такая честь! Ты должна гордиться оказанной тебе честью!

Тильда снова промолчала.

– Немногие девушки в твоем возрасте могут похвастаться, – продолжила принцесса, несколько раздосадованная тем, что дочь никак не отреагировала на ее последнюю реплику, – что они выходят замуж за правящего монарха в стране, играющей столь важную роль в Европе.

– Но она так далеко от нашего дома, эта страна, – грустно пробормотала Тильда.

Пожалуй, она бы могла добавить и еще кое-что, но в этот момент карета выехала за город, и Тильда наконец увидела замок. Он был именно таким, каким она его себе и представляла: величественным и прекрасным. И сразу же воображение стало рисовать ей красочные картины рыцарских турниров, которые устраивались когда-то прямо у стен королевского замка. Она прямо-таки увидела перед собой благородных рыцарей в богатых одеждах, с яркими, специально разукрашенными для участия в турнире щитами, и в центре каждого непременно красовался фамильный герб. Богатая конская упряжь, расшитые золотом седла, посверкивающие на солнце копья и мечи, рукоятки которых покрыты чистым золотом. «Как бы мне хотелось увидеть все это собственными глазами, – подумала Тильда. – Должно быть, это было захватывающее зрелище! Среди зрителей множество прекрасных дам: ведь у каждого рыцаря была своя дама сердца. Этой даме он поклонялся, ее красоту воспевал в поэтических балладах, в ее честь он давал клятву победить на турнире, продемонстрировав не только личное мужество, но и галантность истинного кавалера».