Карагач. Книга 1. Очаровательная блудница
Шрифт:
– Он что, с ума сошел?
– Не знаю! Ромка на меня наехал, дескать, мы авантюру затеяли, чтоб его отца ограбить. Он думает, это мы с него деньги трясем, стервец. Хочет на месте разобраться. Я не могу ему запретить! Он отпуск взял… Ну не посылать же его одного! Без меня таких дел наворотит – не расхлебать.
Рассохин выругался: в самом деле, препятствовать сыну искать отца было невозможно и преступно, тем более в такой щекотливой ситуации, когда получается, что полковника в тайгу посылал он. А тут еще требует продать единственное
– Может, он сам придумал авантюру? Чтоб дача жене не досталась?
– Да ей еще сидеть семь месяцев!.. Ну, что будем делать, Стас? Ехать-то все равно надо, раз собрались, деньги Колюжного потратили, назад пути нет…
– А как же работа, экзамены у студентов? Не отпустят же!
– Я заболею. Будто бы. С медициной Сашенька все уладила, бюллетень на руках. Хочешь, диагноз зачитаю? Гастро… эндо… Нет, погоди…
– Плевать на диагноз, выезжай, – согласился Рассохин, полагая, что на машине с прицепом пилить из Москвы они будут дня четыре, а то и пять, – за это время можно сходить на лодке до Красной Прорвы.
– Одно утешает: если Галицын вчера звонил, то жив, – заключил Бурнашев. – А то еще труп на нас повесят!
– Тьфу-тьфу-тьфу!
– Ты плюйся и слушай дальше, – продолжал тот. – В общем, Стас, ты меня извини… Но я приеду не один. То есть не вдвоем с Ромкой, а втроем.
– Кто еще?
– Сашенька!.. Понимаешь, не могу отказать!
– Ты еще тещу возьми! – не сдержался Рассохин и поймал себя за язык, вспомнив, что сам-то уже пообещал Лизе…
– Теща останется с дочкой, – серьезно ответил Бурнашев. – Согласилась на два месяца… Сашенька у нас вместо повара будет. Знаешь как готовит? Особенно рыбу! Я за эту женитьбу на семь килограммов поправился.
– Ты что, на пикник собрался? – успел крикнуть Стас, и связь прервалась.
С минуту Рассохин тупо глядел перед собой и, не желая перезванивать, старался осмыслить все услышанное и понял единственное – ситуация выходила из-под контроля и управлять ею становилось невозможно.
Послонявшись по поселку с рюкзаком, он наткнулся на ресторан, вдруг ощутил голод и вспомнил, что последний раз ел вчера утром в самолете. Стас позавтракал ухой из запретной нельмы и потом еще два часа бродил знакомыми улицами – сокращал разницу во времени, чтобы не будить Лизу. И когда позвонил, оказалось, она не спала всю ночь, ждала его звонка.
– Я выезжаю к тебе в Усть-Карагач, – с ходу заявила Лиза. – Сегодня куплю билет на самолет.
– Вы что, сговорились? – возмущенно изумился Рассохин. – Мы же с тобой условились! Ты ждешь команды…
– Я получила письмо от мамы! – выпалила она. – Вчера!.. Какая команда, Стас?
– От кого?!
– От мамы!.. Тоже сначала не поверила. Будто с того света… Но кажется, это писала она.
– Ты уверена? Ты помнишь ее почерк?
– Не помню, конечно. Только я сличила с мамиными конспектами, студенческими… Вроде похоже! Женская рука, это точно…
– И что она написала?
– Просит, чтоб приехала
– Погоди про судьбу, Лиза, – более успокаивая себя, проговорил Рассохин. – Сама подумай: столько лет не объявлялась – и вдруг присылает письмо? Как только мы затеяли экспедицию!.. Здесь что-то не так! Нюхом чую!
– Это ведь должно было когда-нибудь случиться? – не хотела сдаваться она. – Независимо от вашей экспедиции. Если мама осталась жива?.. Я не зря стала видеть ее во сне! Во снах ведь приходят истины? В вещих.
– Она что, находится в Усть-Карагаче? Живет здесь? Обратный адрес есть?
– Из письма непонятно, где живет, и обратного адреса нет, но штамп почтового отделения в Усть-Карагаче. Отправлено всего неделю назад.
– Хорошо, приедешь, а где станешь искать ее?
– Я должна поселиться в местной гостинице. Мама пришлет за мной своего знакомого…
– Кого? Фамилия есть?
– Нет фамилии, написано – знакомого, хорошего человека.
– Как ты думаешь, к чему такие сложности, конспирация? Почему мама сама не может тебя встретить?
Лиза помедлила и призналась:
– Меня это тоже смущает… Всю ночь думала… А если это шанс? Единственная возможность? Может, она заболела? Не в состоянии сама встретить? Нет, я должна ехать! Как бы я к маме ни относилась, все равно должна увидеть ее, поговорить… Ты же понимаешь.
– Мне надо несколько дней, чтобы разобраться, что здесь происходит, – заявил Рассохин. – Разберусь и сразу позвоню. Тогда и приедешь.
– Ты все-таки думаешь, здесь какое-то мошенничество?
– Не знаю, но сомнений очень много. Галицын пропал, а тут еще письмо… В общем, буду звонить каждый день. Пока сиди в Питере!
– Я тебе верю, Стас, – не сразу сказала Лиза. – Ты мудрый. Только я опасаюсь…
– Чего?
– А если с тобой что-нибудь случится? Мне уже кажется, Карагач – страшное место…
– Со мной ничего не случится, – заверил он. – Без моего звонка ни шагу!
– За самовольство расстрел? – пошутила она.
Рассохин сел на ржавый остов садовой скамьи: если пришло письмо, значит, Женя Семенова жива, а выстрел – бред, болезненные видения, спровоцированные ревностью.
Хоть бы письмо оказалось настоящим! Может, надо было согласиться, чтобы Лиза приехала? Если она найдет свою мать… Нет, если он найдет Женю Семенову живой и здоровой, тогда все может быть иначе!
Рассохин прихлопнул дальнейшее развитие этой мысли, словно назойливого комара, и отправился домой к участковому, которого Галицын оставил в Усть-Карагаче доверенным лицом.
Пенсионного возраста капитан Гохман чистил сарай и более походил на фермера, чем на милиционера: десятка полтора разнокалиберных поросят визжало в отдельной загородке и где-то еще кричали гуси и орал петух. Искать пропавших людей ему было явно некогда, хорошо, хоть нашел время, не пожалел денег и позвонил за свой счет…