Карагач. Книга 1. Очаровательная блудница
Шрифт:
– На днях сын Галицына приедет…
– Пускай приезжает и сам ищет. У нас не на чем. Был катер, так и тот отняли еще в прошлом году. На все отделение – одна машина и два мотоцикла…
– Есть же спасатели, МЧС!
– Мы заявку сделали, да ведь половодье, целые поселки топит. МЧС эвакуацией занимается…
– Ну и порядки!
– У вас в Москве не лучше, – отпарировал Гохман. – Сам не был, но такое говорят!.. Людей средь бела дня на улицах стреляют. И преступников не находят.
– Скажи мне, Фридрих, кто такой арендатор с Коренной Соры? – устало спросил Рассохин.
– А, этот… Он тут два лета жил. Сорокин, из Канады приехал, гражданство получил.
– Из Канады?..
– Будто корнями он местный, слух был. А больше информации никакой. Говорят, он вообще весь Карагач захватил.
– Карпов собирается разводить?
– Не знаю, пока что местных бичей разводит… Карпы – причина, чтоб аренду получить. Вроде хотели поселение возродить, какую-то общину или коммуну. Маслобойку поставил, лосиную ферму завел. А как вкусил первозданность наших мест, то ли нанял каких-то баб, то ли обманом заманил на сезон, орех заготовили, и сам вроде драпанул. Общину бросил. Вроде ничего и не заработал, потратил больше. Дурак, приехал из Канады, думает, тут рай. Тут комары в палец толщиной, стопку крови за раз берет… Теперь на Карагаче мы редко бываем, населения там нет, ничего не случается. Наш край теперь привлекает только непуганых идиотов.
– И есть такие идиоты?
– Ну, один Сорокин. А второго лично знаю. Два года подряд сюда приезжал, ученый, аж из Петербурга. Тоже скитами интересовался. Все хотел по Карагачу пройти, как этот полкан, экспедицию организовать. Дворецкий его фамилия…
– Дворецкий?
– Ну да, Михал Михалыч. Знакомый?
– Имел честь, заочно. Жалобы на меня писал…
– На нас тоже написал, – вдруг вмешалась супруга Гохмана. – Жил тут месяц, поили его, кормили. А он потом в УВД донес, будто Фридрих заодно с Сорокиным! Мол, покрывает его. Бессовестный человек!
– Только у Дворецкого денег не было даже моторку нанять, – выждав паузу после речи жены, продолжил участковый. – Хотел на одном энтузиазме, да разве на нем сейчас выедешь? Меня все сговаривал, давай, дескать, богатого Юрку раскрутим, пусть денег даст.
– А почему идиот?
– Да псих какой-то. Две недели назад прислал предписание губернатору. Ну, а тот спустил через УВД нашему начальнику. В общем, всех настращал и потребовал никого не пускать на Карагач. Кто будет копать, того ловить и сажать. Правда, неизвестно за что.
– Считай меня третьим идиотом, – сказал Рассохин. – Но у меня бумага есть, из Министерства культуры. Показать?
– Да я тебе верю! – Участковый почувствовал себя неудобно. – Потому что ты с Юркой работал, тебя помнят. У нас ведь даже прииск был, Рассошинский. Так что ты, считай, почетный гражданин.
– Ну а вообще, люди по Карагачу есть? Охотники, например?
– Говорят, есть какие-то, кержаки или бичи. Опять же про баб рассказывают.
– Не про баб, а про женщин, – строго поправила его жена.
– Ну, про женщин. Будто когда зону женскую закрывали, так многих по амнистии выпустили. Они и разбрелись по Карагачу. Мужики жаловались – в верха рыбачить не пускают…
– Бабы… женщины мужиков не пускают?
– Вроде того. Но это оперативная информация, уголовка проверяет.
– Значит, все-таки есть население?
– Нигде не зарегистрированное. Еще туристы бродят, шишкари, рыбаки – за всеми не уследишь. Сейчас любят глухие места, у кого техника есть…
Стас перебил:
– Надо пройти по Карагачу, пока вода большая. Хотя бы от Коренной Соры до Зажирной Прорвы. Пока полковник в уме был, звонил и упоминал Зажирную.
– Что теперь, без ума?
– Похоже, если велит сыну все распродать. Он мужик был прижимистый, халявщик, в общем.
– Зачем такого послали?
– Некого было! Сейчас же знаешь, проблема кадров… Ну что, пройдем до Зажирной?
– Пройти-то можно, – согласился Гохман. – Только на чем? У местных буржуев просить мотор не стану. К ним на крюк попадешь – не спрыгнешь. Был бы Юрка!..
– Лодка есть?
– Этого добра навалом. У нас тут цветмет не принимают, так и лодки еще целые, и провода на столбах. Моторов нет.
– Прахов собирается скупку организовать, – вставила жена. – Скоро ложки и те унесут.
– Посмотрим, – многозначительно ухмыльнулся Фридрих. – У нас сейчас «Вихрь» – как подержанный автомобиль.
– Мотор купим.
– Другое дело! – вдохновился тот и глянул на жену. – Отпустишь, мать, в командировку с ученым?
– А я вас помню, – вдруг сказала та, глядя на Рассохина. – Вы жили на Гнилой Прорве, в поселке приискателей. В бараке.
– Жил, – признался тот. – В бараке.
– Я там в леспромхозе работала, – как-то мечтательно произнесла она и погрустнела. – Вы были такой загадочный, с бородой и трубкой… Мы даже в клубе один раз танцевали, помните? А вы нисколько не изменились.
– Жена у меня – спецконтингент, – отчего-то грустно похвалился Гохман. – Настоящая сибирячка. В общем, я – сын фашиста, жена – ссыльнопоселенка, а дочери…
– Ну хватит тебе! – оборвала его супруга, и сразу стало ясно, кто хозяин в доме. – Языком-то молоть…
– В Усть-Карагаче есть такая женщина – Евгения Алексеевна Семенова? – сразу у обоих спросил Рассохин.
Жена участкового соображала быстрее.
– Семенова? Евгения? Есть. Только она давно Меркулова.
– Которая Меркулова? – уточнил Гохман.
– Да Василия Осиповича, с Мотофлота.
– А, есть такая! У нее разве девичья фамилия – Семенова?
– А то какая же? Будто студенткой приехала и осталась.
– Верно, студенткой, – не веря своим ушам, проговорил Стас. – На практику приехала, к геологам…
– Что-то такое было, – отмахнулась она. – Говорили, Василий Осипович ее в лесу нашел, что ли. Привел и оставил. Теперь у них дети взрослые.
– Можем заскочить на Мотофлот, – видя интерес Рассохина, предложил Гохман, а сам ждал команды от жены. – Попроведовать… А потом и на Карагач. Если, конечно, ты не против.