Караси и щуки
Шрифт:
– Продаете?
— Нтъ, зачмъ же, — съ достоинствомъ отвтилъ я. — Мн самому нужны.
— Жаль. A то бы дло сдлали. Термометры вамъ нужны?
— Какіе термометры?
– Обыкновенные, лазаретные.
Тутъ я вспомнилъ, что y меня дома не было ни одного термометра. «Заболеешь еще, — подумалъ я, — нечмъ и температуру смрить».
Это соображеніе заставило меня отвтить съ полной откровенностью:
— Нужны.
— Сколько?
— Что сколько?
— Термометровъ. Предупреждаю, что y меня немного. Могу предложить 120 гроссовъ.
– Господи Іисусе!
Онъ в ужас поглядлъ на меня, отшатнулся и поспшно отошелъ къ самому дальнему столику.
Другой господинъ, толстый, упитанный, въ песочнаго цвта костюм, подошелъ ко мн въ ту же минуту. Приблизилъ ко мн отверстый тяжело дышащій ротъ и вполголоса спросилъ:
— Свинцовыми блилами интересуетесь?
– Нтъ, провривъ себя мысленно и не колеблясь, отвчалъ я.
— Дубильную кислоту имете?
Мн надоли его безсмысленные вопросы и приставанія; чтобы отдлаться отъ его предложеній, я ршилъ прихвастнуть:
– Имю.
— Много?
— Сто пудовъ, — тупо уставившись въ стаканъ съ кофеемъ, буркнулъ я.
— Беру.
– Какъ такъ берете?
– Продаете вы ее?
– Что вы! Какъ же я могу продать… Она мн въ хозяйств нужна.
– Простите, — съ уваженіемъ склонился передо мной господинъ песочнаго цвта. У васъ кожевенной заводъ?
— Три.
– Очень пріятно. Почемъ y васъ пудъ выдланной, для подметокъ?
– Пятьсотъ рублей.
Господинъ испуганно запищалъ, какъ резиновая игрушечная свинья, изъ которой выпустили воздухъ, и въ смятеніи уползъ куда-то.
Если онъ былъ сбить съ толку и растерянъ, то и я былъ сбитъ съ толку и растерянъ не мене его.
Я ничего не понималъ.
Третьяго господина, подошедшаго ко мн, обуревало лихорадочное любопытство узнать, интересуюсь ли я ксероформомъ.
– Нтъ, нервно отвтилъ я и иронически добавилъ: — A вы подковами интересуетесь?
Онъ ни капельки не обидлся и не удивился.
— Помилуйте! Съ руками оторву. Сколько y васъ круговъ?
– Сорокъ тысячъ.
— Чудесно. A почемъ?
– По тысяч сто.
– За тысячу?
– Конечно. A то за что же?
– Сбросьте по три сотни.
– Не могу.
– Ну по дв съ половиной. Ей Богу, иначе нтъ смысла.
– Что жъ длать, — холодно пожалъ я плечами. — Кстати… (спокойно, но сгорая тайнымъ любопытствомъ, спросилъ я) для чего вамъ такая уйма подковъ?
— То есть какъ для чего? Для военнаго вдомства.
Краешекъ завсы приподнялся передо мной. Проглянуло ясное небо.
– Вотъ оно что! Срной кислотой интересуетесь?
– Интересуюсь. И кофе интересуюсь.
— A азбестомъ?
– Конечно. Бензиномъ… тоже…
— И сливочнымъ масломъ?
– Особенно. Но сейчасъ я много далъ бы за нефтяные остатки.
— Серьезно, много дали бы?! У меня есть.
– Что вы говорите! Гд?
– Дома. Собственно, это скорй керосиновые остатки. Лампа, знаете ли на кухн горитъ, ну оно и оста…
– Чортъ знаетъ, что такое! вскиплъ мой собесдникъ. — Съ нимъ о дл говоришь, a онъ шутитъ! Мн слишкомъ дорого время, чтобы…
— Да чортъ васъ возьми! Кто
Тонъ его сдлался мягче.
– Вы, очевидно, первый разъ здсь, вотъ вамъ и странно. Серьезно вы мн кофе предлагали или шутя?
– Серьезно. Садитесь.
Мы пили уже по второму стакану кофе, и я съ грустью чувствовалъ, что никогда вкъ не скакалъ такъ рзво и никогда мн больше не угнаться за нимъ.
Какіе-то люди подходили къ моему новому знакомому и вели самые непонятные разговоры.
– Вы хотите сверлильные, фрезерные?
– Нтъ, я даю.
– Почемъ?
– Три тысячи шестьсотъ, франко Ревель.
– Вагоны ваши?
– Даю вамъ хоть сто вагоновъ. Кстати, беру трехдюймовое желзо…
– Лондономъ интересуетесь?
– Благодарю васъ. Могу самъ вамъ дать. Лондона сколько угодно.
— A термометры?
– Возьму съ удовольствіемъ. Почемъ?
— 21 за дюжину.
– Что вы мн говорите! A въ аптек какая розничная цна?
– Рубль шестьдесятъ.
– Почему же вы съ меня хотите рубль семьдесятъ пять за оптъ?
– Почему что вы идіотъ. Вы въ аптек достанете одинъ-два термометра. A пойдите, попробуйте купить сто — вамъ дадутъ по ше.
Передъ моими глазами происходили чудеса. Къ моему новому знакомому подходилъ человкъ, y котораго ботинки отъ ходьбы пшкомъ свирпо разинули рты, и говорилъ этотъ человкъ:
– Имю восемьдесятъ автомобилей. Интересуетесь?
«Какъ! — простодушно думалъ я. — Человкъ иметъ восемьдесятъ автомобилей и такъ упорно и настойчиво ходить пшкомъ?!. Чудакъ онъ? Оригиналъ-милліонеръ?» A мой новый знакомый дловито возражалъ ему:
— Нтъ, автомобилями не интересуюсь. A вы скажите лучше, когда вы мн отдадите четыре съ полтиной, которые взяли на прошлой недл?
Я слышалъ такое предложеніе:
– Имю шестьдесятъ тысячъ рубашекъ. Интересуетесь?
Не удивительно ли было, что счастливый обладатель шестидесяти тысячъ рубашекъ имлъ на своемъ тл шестидесяти тысячъ первую рубашку — такую грязную, что если предположить и остальныя шестьдесятъ тысячъ рубашекъ въ такомъ же состояніи, то тысяча прачекъ должна была бы въ теченіе недли приводить эти рубашки въ мало-мальски сносный видъ.
Больше всего меня поражала та легкость, съ которой возникали громадныя дла, ширились тутъ же на моихъ глазахъ, росли и, почти дойдя до благополучнаго конца, вдругъ съ трескомъ рушились изъ за сущаго пустяка, при чемъ (надо отдать имъ справедливость) иниціаторы предпріятія не особенно горевали о гибели почти налаженнаго колоссальнаго дла, a сразу же приступали къ возведенію другого не мене колоссальнаго зданія, снова рушившагося.