Караван специального назначения
Шрифт:
Хозяин караван-сарая, несколько суетливый, но приветливый человек, встретил отряд как нельзя более радушно. Дела у него, очевидно, шли недурно — круглое лоснящееся лицо так и сияло благодушием, узкие глазки плутовато поблескивали.
Узнав, что к нему прибыли русские, хозяин искренне обрадовался:
— У нас бывают путешественники со всего света: и купцы, и чиновники, и паломники. Я и сам достаточно поездил за свою жизнь. Люблю встречаться с новыми людьми!
Вскоре на дворе запылали костры, и запах горелого бараньего сала заполнил двор рабата. В
Ночь наступила неожиданно, как это бывает только на юге. Иван отправился спать. Красноармейцы уже отдыхали, только Кузнецов примостился на ящике около конюшни и слушал песни, которые вполголоса напевал ему под гитару Антон Старосельцев. Вокруг них сидели на земле несколько афганских солдат…
Может быть, в комнате было слишком душно, а может, переходы под палящим солнцем выбили ко всему привычного Ивана из колеи, во всяком случае, заснуть Чучину не удалось. Он встал, откинул келим, прикрывавший нишу в стене, достал глиняный кувшин и кружку, налил воды. Вода была холодная, но чуть сладковатая. Напившись, Иван поправил разостланное на ковре одеяло, и тут до его слуха донесся звук шагов. Кто-то крадучись пробирался вдоль стены. Шаги приближались.
Иван открыл дверь. У порога жался смертельно перепуганный Файзулла. Он сильно дрожал и что-то быстро-быстро говорил. Иван нехотя пошел будить переводчика.
ЭМИР В ИЗГНАНИИ
— Ах, это вы, Усман-бек! — воскликнул Сейид Алим-хан, увидев на пороге комнаты высокого человека в охотничьем костюме. — Я уже давно жду вас. Эй, Сабир, принеси-ка для Усман-бека кальян, — крикнул он появившемуся на пороге мальчику в расшитой затейливыми узорами куртке.
Усман-бек подошел к Сейид Алим-хану и, нагнувшись до земли, прикоснулся к поле его халата. Бывший бухарский эмир полулежал на мягком персидском ковре, облокотившись на набитую хлопком подушку.
С первого же взгляда Усман-бек понял, что повелитель пребывает в прекрасном расположении духа, а когда Сейид Алим-хан был в хорошем настроении — в последнее время это случалось все реже, — он любил поговорить.
— Как прошла охота? — спросил Алим-хан. — Я жалею, что не принял в ней участие. Говорят, твой сокол творил чудеса.
— Все мое имущество и моя жизнь принадлежат вашему величеству, — скромно ответил Усман-бек и учтиво поклонился. — Буду счастлив, если вы возьмете моего сокола в подарок.
— Ну нет, — добродушно усмехнулся Алим-хан, — оставь его у себя. Я не хочу лишать тебя такого наслаждения, как соколиная охота.
Усман-бек давно привык к манере Алим-хана начинать разговор издалека и терпеливо ждал, когда хозяин дома коснется истинной цели их встречи.
— Скажи, Усман-бек, как здоровье нашего друга Энвера-паши? Он тоже был с вами на соколиной охоте?
— Нет, повелитель. Генерал сейчас не интересуется охотой, — осторожно ответил гость. — Я знаю, что Энвер-паша всецело поглощен делами политическими.
— Что поделаешь, — сокрушеннее, чем следовало бы, протянул Алим-хан. — Сколько наших надежд растаяло, как мираж в пустыне, и я подозреваю, что еще многие молитвы не будут услышаны всевышним… А как англичане, не передумали дать Энверу-паше деньги и оружие?
Усман-бек подозрительно посмотрел на собеседника. Откуда ему известно о предложении англичан? Впрочем, с этим хитрым шакалом нужно вести игру очень тонко. Иначе…
— Англичане обещают сдержать свое слово, как только будет уничтожен караван с русскими самолетами, — твердо произнес гость.
— Вот как? — деланно удивился Алим-хан. — Значит, это правда, что они решили сделать ставку на другого наездника? Не думаю, чтобы это было мудро с их стороны и принесло удачу.
Алим-хан затянулся, и, выпустив дым, долго рассматривал резной мундштук кальяна. Потом цепким взглядом впился в лицо гостя.
— Насколько я знаю, Энверу-паше не удалось остановить караван там, в Туркестане? Уже этого достаточно, чтобы понять — генерал не тот человек, с которым нужно иметь дело. Бухарское государство всегда было моим, и только я могу позволить что-либо предпринять на земле моих предков. Но Энвер-паша слишком горд и самонадеян, чтобы признать это. Что ж, за гордыню всегда приходится расплачиваться…
— Следует ли, повелитель, понимать эти слова так, что именно вы помешали генералу уничтожить караван? — поразившись своей догадке, ошеломленно посмотрел на хозяина Усман-бек.
— Всемогущий аллах покарал гордеца, — невозмутимо ответил тот, тяжело опустив веки. — У меня такое предчувствие, что всевышний разрушит и планы тех, кто рассчитывает с помощью этого выскочки покончить с большевиками в Туркестане. Для этого нужны опыт и мудрость, а именно их Энверу-паше не хватает.
— Но у него есть решимость и люди, повелитель. И если англичане поддержат генерала деньгами и оружием, он сможет повернуть события в угодное всевышнему русло. Кроме того, — поднял гость с ковра расписную пиалу с горячим чаем, — Энвер-паша поможет вам вернуть бухарский трон.
— Мне? — оскалился Алим-хан. — Боюсь, ты выдаешь желаемое за действительное. Он только о том и думает, как бы самому управлять Бухарой. Из Турции его выгнали, и обратной дороги нет. — Хозяин дома помолчал, подозрительно взглянув на гостя…
— Не слишком ли горячо ты за него заступаешься? Смотри, я не прощаю изменников!
— Мои предки бекствовали в Бухаре еще четыреста лет назад, — с глубокой обидой в голосе произнес Усман-бек. — Вы прекрасно знаете, что для меня нет в мире ничего дороже ваших интересов. Но я не хочу, чтобы вы лишились такого могущественного друга, как Энвер-паша.