Карфаген должен быть разрушен

Майлз Ричард

Рассчитывая нанести последний и завершающий удар, но не доверяя ливийцам и нумидийцам, Агафокл решил привлечь на свою сторону Офеллу, правителя греческого города Кирена, истинного соратника Александра (он служил в армии македонского царя), пообещав ему все карфагенские земли в Северной Африке в случае успеха. Однако Агафокл вскоре убил нового союзника, присоединив его большую и хорошо экипированную армию к своим войскам^{544}. И все же самая серьезная угроза для Карфагена исходила от тех, кому он доверял свою безопасность и оборону.

Карфагенский полководец Бомилькар, давно мечтавший о власти, решил, что и для него настало время действовать. Сначала он отослал войско, состоявшее из самых выдающихся граждан Карфагена, сражаться с нумидийскими племенами, убрав таким образом из города людей, которые могли воспротивиться путчу. Затем он собрал свою армию, в которой были не только граждане, но и наемники, в районе Карфагена, называвшемся Новым Городом. О том, что там произошло, мы узнаем от Диодора:

«Разделив

свои войска на пять групп, он дал команду начинать атаку, убивая всех, кто оказывал сопротивление на улицах. Поскольку повсюду в городе возникли чрезвычайные беспорядки, карфагеняне вначале подумали, что в город ворвался враг и их предали. Когда стало известно истинное положение дел, молодые люди начали собираться вместе и формировать отряды, чтобы выступить против тирана. Однако Бомилькар, поубивав всех, кто был на улицах, быстро двинулся на рыночную площадь. Увидев там множество безоружных граждан, он убил их. Карфагеняне все же успели занять высокие здания вокруг площади и забрасывали оттуда мятежников камнями и метательными снарядами. Заговорщики, оказавшиеся в тяжелом положении, скучились и пытались пробиться через узкие улицы Нового Города под градом предметов, летевших на них из домов, мимо которых они проходили. Заняв все возвышенности, карфагеняне, собравшие теперь всех граждан, сплотили свои силы против бунтовщиков. Наконец, были отряжены послами старшие граждане, предложена амнистия и согласованы условия капитуляции. От бунтовщиков они не потребовали возмещения убытков, учитывая опасность, нависшую над городом, но Бомилькара подвергли жестоким пыткам и умертвили, игнорируя клятвенные заверения не делать этого. Именно так карфагеняне в минуту смертельной угрозы спасли от гибели государственность отцов-основателей»^{545}.

Диодор, руководствовавшийся источниками, враждебными Карфагену, не мог не поддаться соблазну высветить в конце этого повествования предательство карфагенян, хотя в данном случае жертвой предательства был сам предатель. Однако у нас нет никаких оснований для того, чтобы сомневаться в правдоподобии описания попытки совершения государственного переворота.

Агафокл теперь распоряжался значительной частью карфагенской территории в Северной Африке. Но он получил тревожные вести о возобновлении конфликтов на Сицилии, где несколько вассальных городов, воспользовавшись длительным отсутствием сиракузской армии, решили объявить о своей независимости. Агафаклу пришлось срочно возвращаться для урегулирования кризиса, что он и сделал, оставив вместо себя сына Архагата, лишенного военных и политических талантов отца^{546}.

Карфагеняне, воодушевленные провалом путча и отъездом грозного оппонента, сменили военную тактику: они разделили свои силы на три боевые группы в соответствии с районами применения — береговую, континентальную и глубоко континентальную. Архагат, совершая грубейшую ошибку, последовал их примеру. Вскоре два батальона, посланные в глубь материка охотиться на карфагенян, попали в засаду и были уничтожены.

Архагат, брошенный ненадежными ливийскими союзниками, сосредоточил остатки войск в Тунете и отправил отцу запросы об оказании срочной помощи^{547}. Агафокл прибыл, но ситуация уже была безнадежная. Последующее поражение, нанесенное карфагенянами, дополнилось страшным пожаром, устроенным, как утверждает Диодор — наверняка фантазируя, — карфагенянами, совершавшими жертвоприношения богам сожжением самых миловидных греческих пленников. Тогда погибло множество греко-сицилийских воинов, и сиракузскому полководцу ничего не оставалось, как принимать решение об уходе из Африки. Полномасштабная эвакуация, безусловно, привлекла бы внимание карфагенян и спровоцировала бы кровопролитное нападение. После одной неудачной попытки сбежать из Африки Агафоклу все-таки удалось это сделать, но ему для этого пришлось оставить в Африке и свою армию, и двух сыновей^{548}. Эта последняя деталь, вероятно заимствованная у Тимея, ненавидевшего Агафокла и старавшегося представить его в самом неприглядном свете, скорее всего надуманная. Согласно римскому описанию, основанному на других источниках, Агафокл пытался взять с собой Архагата, однако ночью они разлучились, сына изловили и вернули в лагерь сиракузцев^{549}.

Убив отпрыска своего бывшего полководца, дезертировавшие воины Агафокла договорились с карфагенянами о капитуляции. Карфагеняне предложили им очень милостивые условия: все войска получат денежные дары, а желающие могут вступить в ряды карфагенской армии. Остальные вернутся на Сицилию, и им будет разрешено поселиться в пуническом городе Солунте. Те же, кто испытывает особенно сильную привязанность к своему вождю, будут приводить в порядок земли, которые они ранее изуродовали и опустошили. Самых строптивых воинов Агафокла пришлось распять на кресте.

Распорядившись судьбами бывших воинов Агафокла, карфагеняне подписали с ним мирный договор на удивительно великодушных условиях. Карфаген согласился выплатить ему внушительную сумму денег золотом и зерном, а взамен Агафокл должен был признать права карфагенян на все территории, которым они и прежде владели на Сицилии^{550}.

Сомнительная победа

Возникает вопрос: почему карфагеняне не воспользовались явными преимуществами при заключении договора с Агафоклом? Причина очевидна: из-за войн с Агафоклом экономика Карфагена оказалась на грани финансовой катастрофы. Для финансирования затянувшегося конфликта потребовалось существенно увеличить объемы выпуска денег из электрума, при этом содержание золота в новых монетах значительно уменьшилось^{551}. О нарастании экономических трудностей свидетельствует и то, что в Карфагене и на Сицилии началось массовое производство тяжелых и больших бронзовых монет, предназначавшихся, видимо, для замены золотых и серебряных денег^{552}.

Стратегия, рассчитанная на захват Сиракуз и свержение режима Агафокла, вышла боком для карфагенян. У Агафокла, загнанного в угол, действительно не оставалась иного выбора, кроме как перенести войну в Северную Африку, где нумидийские, ливийские и греческие соседи Карфагена, крайне им недовольные, только и ждали момента, чтобы напасть на него. Опасения вызывала и та категория людей в карфагенской армии, которые участвовали в путче Бомилькара. Длительное присутствие карфагенских войск в Северной Африке представляло серьезную угрозу политическому режиму. Все эти факторы, возможно, и убедили карфагенскую элиту в том, что сохранение территориального статус-кво на Сицилии предпочтительнее треволнений, которые ей пришлось недавно пережить. Не исключено также и то, что, расселяя на своих землях или инкорпорируя в свою армию греко-сицилийских солдат, возненавидевших Агафокла, предавшего их, Карфаген готовился к новому раунду военного противостояния с Сиракузами.

Смена названия учреждения, выпускавшего деньги военного назначения на Сицилии, возможно, отражала определенные перемены и в отношениях Карфагена со своей армией на острове. Действия армии во время конфликта с Агафоклом не прибавили веры в ее преданность и боеспособность. Войска на Сицилии, оставшиеся без командующего, пришли в полное расстройство, и они, естественно, не участвовали в обороне североафриканской цитадели. Кроме того, не только Бомилькар, но и другие полководцы могли замышлять антигосударственные заговоры.

Как бы то ни было, название военного монетного двора сменилось. Учреждение стало называться не mhmhnt (слуги армии), a mhsbm (инспекторы) ^{553} . [206] Направлялись ли mhsbm в войска на Сицилию для того, чтобы упрочить власть Карфагена над островной армией? [207] Ведь, к примеру, наемники склонны проявлять верность только тем, кто им платит. Примечательно, что чеканка военных монет прекратилась к концу первого десятилетия III века, и войскам, видимо, жалованье выдавалось в шекелях из электрума, изготовлявшихся в Карфагене ^{554} . [208] Ясно, что нападение Агафокла в Северной Африке поставило Карфаген на грань финансового истощения.

206

Какое-то время монеты чеканились в двух вариантах, пока не остался только один — mhsbm.

207

Существенной эту перемену считают многие исследователи. По мнению Манфреди (Manfredi 1999, 72), она «стала результатом нормализации положения пунической администрации на Сицилии, когда отпала необходимость в специальных мерах по укреплению ее легитимности».

208

Эти монеты чеканились с конца IV века.

Карфаген больше не воевал с Агафоклом. Потерпев унизительное поражение в Северной Африке, Агафокл в 306 году объявил себя царем Сиракуз, обратив свои взоры на север, на Итальянский полуостров, замышляя создать империю, которая сможет составить конкуренцию Карфагену ^{555} . Однако его имперским замыслам не суждено было сбыться, как и планам сформировать альянс с царем Египта Птоломеем и рядом других эллинских монархов. Самодержца Сиракуз сразила страшная болезнь, по всей вероятности рак челюсти, лишившая его не только возможностей реализовать свои амбиции, но и жизни [209] . Страшной была и его смерть: он сгорел заживо на погребальном костре, поскольку из-за болезни не мог ни двигаться, ни говорить ^{556} . [210]

209

Diodorus 21.16.4 — полагает, что Агафокл заразился от снадобья, занесенного пером, которым чистил зубы.

210

Считается, что Агафокл понес Божью кару зато, что захватил священные подношения богу огня Гефесту (ibid. 20.101.1–3).