Карибская эскапада
Шрифт:
Прошёл месяц, в течение которого все жители Сан-Анхелино изнывали от любопытства — для чего же всё-таки loko gringo отправились в джунгли? Уж больно клетки имели внушительный вид — явно предназначались не для попугаев или иных пернатых пленников.
И вот свершилось. По улице Гроба Господня, центральной улице городка, выступала странная процессия — усталые и явно испуганные мулы, нервно тряся ушастыми головами, везли клетки, в которых сидели, лежали и стояли дикие камышовые коты и кошки — совсем ещё котята и здоровенные матёрые особи, полосатые и одномастно-бурые, вопящие на все лады и гордо молчавшие, презрительно сплёвывающие по сторонам.
— Valgame dios! —
Дикие камышовые коты (да, впрочем, и кошки) — создания достаточно злобные и нелюдимые. Но всё же, здесь их уважали — обитали они в самых болотистых местах джунглей, не привлекающих людей, жили очень скрытно, никогда не появлялись в человеческих поселениях, но, зато, и никогда не воровали из охотничьих капканов кроликов и перепёлок — а ведь даже ягуары такой лёгкоё добычей не брезговали.
Короче говоря, камышовых котов воспринимали как пусть и нелюбимых, но всё же достойных соседей, и поскольку попадались они на глаза достаточно не часто — то и как некую редкую достопримечательность джунглей, о которой принято рассказывать всякие байки и небылицы за дружескими посиделками.
И тут — сотни этих "достопримечательностей" — в клетках чужеземцев, за крепкими запорами.
Заволновались горожане, заспорили.
И уже через час Выборные, во главе с самим Comandante,уверенно вошли в холл отеля
"El Nacional", где квартировала La Expidicion, дабы потребовать однозначных объяснений.
Многочисленные сторонники правдоискателей, уже, на всякий случай и согласно местному обычаю, наспех вооружённые — кто кухонным ножом, кто булыжником, выдранным из мостовой, рассредоточились по ближайшим улочкам и застыли в нетерпеливом ожидании.
Народы, рождённые под тропическими созвездьями, всегда склонны к поиску правды, а если эти поиски ещё и сопряжены с возможностью "побряцать оружием" — то и удовольствие можно получить двойное.
Однако, на этот раз — сорвалось.
Минут через десять Comandante задумчиво вышел из отеля, забрался на пустующий постамент памятника Великому Диктатору — сам памятник был сброшен с постамента много-много лет назад во времена какой-то давнишней, уже всеми позабытой Революции, — и объявил всем собравшимся:
— Уважаемые граждане Сан-Анхелино! Я, Comandante Педро Гонзалес, подтверждаю, что
La Expidicion, руководителем которой является уважаемый профессор Бруно, действует строго в рамках Лицензии, выданной в Столице и подписанной секретарём самого El Senor Presidente. Эта Лицензия разрешает профессору Бруно отловить в джунглях сколь угодно много диких камышовых котов и кошек, которые беспошлинно и безприпятственно могут быть вывезены за пределы Республики, так как должны в дальнейшем, — назидательно поднятый вверх палец, — Послужить благородным целям на благо всего человечества — а именно, являться, я бы сказал, подопытными единицами при проведении профессором Бруно важных медицинских опытов по созданию чудодейственной вакцины практически ото всех болезней. Поэтому, учитывая законность действий La Expidicion и осознавая особую значимость опытов уважаемого дона Профессора, военные власти Республики — в моём лице — берут La Expidicion под свою охрану, и полувзвод солдат будет выставлен на охрану имущества уважаемых господ незамедлительно! Инцидент — полностью исчерпан! Прошу, настоятельно прошу уважаемых сограждан разойтись по домам! Viva El Senor Presidente!
"Большая
Медленно и уныло расходились несостоявшиеся защитники дикой природы — кто домой, кто в ближайшую pulperia — дабы стаканчиком-другим поправить испорченное настроение, вставляя попутно булыжники в пустые гнёзда мостовой.
И только Джедди не успокоился. Уверенно вошёл он в здание Суда (скромную хижину из терракотового местного кирпича, крытую пальмовыми листьями) — как раз был день приёма от населения прошений и жалоб, — и обратился к Судье — дону Сезару Мерри — старому грузному негру, мирно дремавшему в одиночестве и прохладе, с просьбой неожиданной и дерзкой, а именно — возбудить судебное преследование в отношении профессора Бруно и секретаря самогоEl Senor Presidente.
— Уважаемый сеньор Судья, — настойчиво вещал Джедди, — Даже любой ребёнок в Сан-Анхелино знает, что медицинские опыты gringo ставят на мышах и собаках. Причём здесь камышовые коты? Здесь явный обман и мошенничество. Даже последняя обезьяна из джунглей понимает — los gatos пойдут либо на шубы белым женщинам, либо там ещё на что — кто этих gringo разберёт.
Судья морщился, хмуро очищая спелый банан.
Джедди не унимался:
— Я считаю, что дон секретарь El Senor Presidente явно взял взятку — очень большую взятку! — бедный Судья Мерри чуть не поперхнулся бананом, — И доказательство тому — тот факт, что вывоз los gatos осуществляется беспошлинно! Дон Мерри! Вы меня знаете —
я всю Конституцию Республики наизусть знаю, Законы многие прочёл. Нет там такого положения, что бы вывозить за границу что-либо беспошлинно! Нет! Чем хотите — клянусь! Наложите на момент расследования арест на los gatos, иначе завтра их уже увезут!
Судья откашлялся, помолчал минуты две-три, и, глядя на юного бунтаря грустными глазами, имевшими цвет горького французского шоколада, неторопливо произнёс:
— Право, Джедди, не горячись. Ты ведь мальчик умный, Конституцию и Законы читаешь.
Значит, должен знать, что "большая бумага"- Судья многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки, — Это, брат, "большая бумага". Не могу я, дружок, арестовать твоих los gatos, права не имею. Запрос в Верховный Суд могу направить, дня за два он до Столицы дойдёт — рассмотрят его за месяц-другой, своё решение сообщат. Когда ты говоришь, La Expidicion отбывает в свои земли северные? Завтра? Ну вот, сам видишь — Судья извинительно развёл руки в стороны и многозначительно замолчал.
Уныло повесив свою ушастую голову на грудь, сгорбившись, Джедди медленно двинулся к выходу — случилось то, что всегда случается, когда безрассудный юношеский максимализм встречается с грубыми реалиями взрослой жизни, втиснутой в узкий сюртук Правил, Законов и Уложений, перетянутый к тому же жёстким поясом Предписаний и Инструкций.
— Постой же, юный несмышлёныш, — пробулькал меж тем старый негр, — Вернись сейчас же.
Когда Джедди снова подошёл к нему, просительно заглядывая в глаза, словно бездомная собака, которой показалось, что и у неё — несчастной и всеми брошенной, вдруг появился Добрый Хозяин, который предлагает ей на вечные времена тёплую подстилку у двери (с внутренней стороны, конечно,) и миску с вкусными мясными объедками — каждый вечер, Судья произнёс голосом ясным и строгим: