Карл Великий: реалии и мифы
Шрифт:
Сам король франков «…как защитник и "адвокат" церкви, тем самым включался в состав иерархии церковной… Как бесспорный глава земного "царства" он притязал на первенство в церкви, которая в своей жизни "сплетена" с земным Градом, и такое притязание создавало для церкви опасность обратиться в "двуглавое чудище"» (Бицилли, 64).
Таким образом, теоретически нерушимое единство, постулируемое Августином Блаженным, на практике дало множество трещин. И папа, и могущественный монарх притязали на реальную политическую власть в христианском мире, не желая уступать ее друг другу. В конечном итоге церковь мало отличалась от настоящего государства, имея в своем распоряжении
В 798 г. в Ахене, любимой резиденции Карла Великого, началось строительство большого дворцового комплекса, включающего королевскую капеллу. Сооружение великолепного архитектурного ансамбля в центре Франкского государства было символическим актом. Карл, великий монарх, покоривший многие земли и народы, хотел превратить этот город в земное подобие Града Небесного, и высшим выражением этой идеи должна была стать Ахенская капелла.
Первого декабря Карл открыл в базилике св. Петра собор, на котором было представлено как римское, так и франкское духовенство. Собор подтвердил решение о присвоении Карлу императорского титула. 25 декабря состоялась коронация франкского монарха. Корону на голову Карла возложил сам римский папа Лев III.
И внутри империи Карл перестраивал отношения таким образом, что все нити власти сходились в его руках. Роль же епископов, в том числе, и римского папы, в понимании Карла, всегда сводилась только к исполнению священнических функций. Среди имперских документов, свидетельствующих о стремлении монарха построить на земле подобие августиновского Града, следует выделить Ахенский капитулярий 802 г. Руководителям церквей и монастырей император рекомендовал жить согласно установленным правилам и обучать этому других. Строго регламентируя жизнь священников и монахов, императорские указы, тем не менее, защищали церковь от каких-либо имущественных притязаний извне. Объектом каролингской реформы стала и церковная служба. Общество той эпохи не случайно называют литургическим. Биограф Карла Эйнгард отмечал большой интерес императора к культовым церемониям, что, в частности, выражалось в его отношении к службе в Ахенской капелле (La vie, 205–206). По сути, литургия была для Карла частью того порядка, который он устанавливал в своем государстве. Считая себя компетентным не только в вопросах литургии, но и в текстах Священного Писания, Карл также участвовал в решении проблем христианской догматики. В капитулярии 809 г. года император франков авторитетно утверждал, что Святой Дух исходит не от Отца через Сына, что составляло основу Никео-Константинопольского Символа Веры, а от Отца и Сына (Карташев, 14). В круг забот Карла входили и проблемы образования, которое он рассматривал как основу возрождения церкви и франкского общества.
Таким образом, законодательная деятельность Карла Великого в целом позволяет судить, насколько глубоко Карл воспринял учение гиппонского епископа, насколько целенаправленно в политической практике государства реализовывались основные принципы его теософии.
Charlemagne — Lettre au pape Leon III, 796 an. // Charlemagne. Texte de Charlemagne et les Annales royales, les capitulaires de Charlemagne / Par Georges Tessier. Paris, 1967.
La vie — La vie de Charlemagne par Eginhard // Charlemagne. Texte de Charlemagne et les Annales royales, les capitulaires de Charlemagne / Par Georges Tessier. Paris, 1967.
Texte de Charlemagne — Premier capitulaire saxon, 775–790 an. // Charlemagne. Texte de Charlemagne et les Annales royales, les capitulaires de Charlemagne / Par Georges Tessier. Paris, 1967.
Августин Блаженный. О Граде Божьем: Соч. в 4-х т. М., 1994. Т. 4.
Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. — СПб., 1995.
Булл М. Истоки // История крестовых походов / Под ред. P.-С. Джонатан. М., 1998.
Вязигин А. С. Идеалы «божьего царства» в монархии Карла Великого. СПб., 1912.
Герье В. И. Августин Блаженный. М., 1910.
Дешнер К. Криминальная история христианства: В 4 кн. Кн. 1, 2. М., 1996.
Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987.
Карташев А. В. Вселенские соборы. М., 1994.
Керов В. Л. Вселенские соборы и разделение церквей. М., 1998.
Кремона К. Августин из Гиппона. М., 1998.
Посидий Каламский. Жизнь Августина // Аврелий Августин. Исповедь. М., 1997.
ЭМ — Энциклопедия мистицизма. СПб., 1997.
В. В. Зверева
Аллегории в каролингской культуре на примере сочинений Рабана Мавра
В последние десятилетия в работах историков-медиевистов периодически ставится вопрос о том, каким образом современный исследователь может увидеть культуру «средневекового человека» как обладающую смыслами, «иными» по отношению к модернистскому знанию. В разных исследовательских областях происходит пересмотр устойчивых, созданных по логике рационального «века прогресса», теорий и концепций (Фридман, Спигел, Бессмертный). Такие процессы идут и в сфере изучения интеллектуальной истории Средневековья.
Большое внимание уделяется выявлению тех принципов смыслополагания, которые были присущи представителям ученой и народной культуры. В ходе анализа сочинений средневековых христианских авторов у историков возникает потребность в объяснении самой логики их письма. В этой связи можно задаться вопросом о том, из каких элементов строился текст, что представляли собой фигуры речи, часто встречающиеся в изучаемых произведениях. В настоящей статье рассмотрим одну из таких фигур речи — аллегорию.
Аллегория как риторическая фигура использовалась и трактовалась в истории интеллектуальной культуры по-разному. Думается, что в Средние века она переживала свое «золотое время». Из фигуры речи аллегория превращалась в определенный способ рассуждения, который постепенно приобретал все большее значение для христианских ученых раннего Средневековья. Попытаемся проследить, как в произведениях каролингской эпохи отразилась и усилилилась роль этого способа суждения в истолковании мира, каким образом аллегория наделялась дополнительной символической ценностью, становясь одним из важнейших приемов познания.