Карл Великий
Шрифт:
– «Александр напал на левый фланг, а Кеносу приказал напасть на правый. Враги дрогнули, но всякий раз спешили отойти к элефантам, собирались там с силами и вновь бросались в атаку сомкнутым строем. Вот почему битва шла с переменным успехом, и лишь на восьмой час сопротивление врагов было сломлено. Так описал сие сражение тот, по чьей воле оно произошло.
Другие историки сообщают, что благодаря своему необыкновенному росту Пор выглядел на элефанте в той же пропорции, как всадник на коне, хотя элефант под ним был самый крупный. Сей элефант проявил необычайную смекалку и трогательную заботу о своем царе. Пока Пор еще сохранял силы, элефант защищал его от врагов. Потом он почувствовал, что царь изнемогает от многочисленных вонзившихся в него дротиков, испугался, как бы Пор не упал, и сам медленно опустился на колени и стал осторожно вынимать своим длинным носом из тела царя один дротик за другим».
– Ах ты милый! – воскликнул Карл. – Какой же он милый! А я знал, что элефанты таковы! Ну почему я не родился в Индии!
Алкуин стал читать дальше про то, как великодушно поступил Александр с поверженным Пором, про то, как в этой битве погиб любимейший конь македонца, Буцефал, про то, как Александр назвал в честь коня город, основанный на берегу Гидаспа.
– Он – город, а я – месяц, – с гордостью пробурчал Карл, вспомнив про своего Гербиствальда.
Следующее сообщение Плутарха о слонах сильно расстроило императора. Когда Алкуин дошел до того места, где Андрокотт подарил Селевку пятьсот слонов, Карл вскочил в негодовании со своего кресла:
– Подумать только! Целых пятьсот! А мне за всю жизнь подарили одного-единственного, да и тот никак не может дошагать до этого проклятого Рима, где всем только и дела, что смеяться над моими усами! И это какому-то Селевку! Сколько же было подарено элефантов самому Александру? Читай дальше!
К счастью, дальше о слонах не говорилось ни слова, и сколькими элефантами владел сам великий завоеватель Азии и Индии, осталось неизвестно. Когда же Алкуин дочитал до того эпизода, в котором Александр устраивает грандиозное соревнование, кто больше всех выпьет вина, Карл произнес:
– Сегодня же устрою подобное безобразие. И сам напьюсь на нем вусмерть.
– Ну да! Вот еще! – возмутился аббат.
– Что значит «вот еще!»? – вскинул брови Карл, но тотчас же спохватился: – Ах, ну да!
Ведь пост же еще! Ну так после Страстной недели. У нас ведь следующая уже Страстная?
– Эркамбальд вернулся, – входя в комнату, где сидели Алкуин и Карл, произнес Теодульф.
– Немедленно ко мне! – воскликнул Карл.
Эркамбальд был вскоре после рождественской недели отправлен назад, навстречу слону. И вот спустя три месяца он снова оказался в Риме. Явившись к государю, он доложил, что в Ливии встретился с послами от Харуна ар-Рашида, сопровождающими слона и Исаака, дошел с ними до Карфагенского порта и там ждал, покуда Исаак найдет подходящий корабль. Однако ни один корабль не мог устроить его, и еврей решил двигаться дальше по суше, а Эркамбальда отправил в Рим сообщить об этом Карлу.
– Вот беда! – сокрушался император, – Значит, сразу после Пасхи покидаем Рим и отправляемся в Ахен. Там будем встречать моего дорогого Абуль-Аббаса. Какого, однако, Арон прислал мне элефанта – ни одно судно ему не годится! Что же он? Здоров?
– Исаак уверяет, что элефант более крепок и силен, нежели был в Багдаде. Путешествие пошло ему на пользу, – ответил Эркамбальд.
– Чисто мое свойство! Я тоже люблю путешествовать, – радовался Карл как ребенок.
К Пасхе в Рим должны были явиться послы от василиссы Ирины, но они задержались в пути.
Алкуин настаивал на том, чтобы непременно дождаться их; возможный брак с Ириной принимал теперь особенное значение – император Рима, женившись на императрице Восточного Рима, становился властелином всего христианского мира. Но Карла больше волновал слон Абуль-Аббас, и, досидев в Вечном городе до конца Светлой седмицы, император со всей своей свитой покинул берега Тибра и отправился на север. Теплый весенний ветер дул ему в спину, и настроение у Карла было великолепное. Друзья, дочери, внуки были при нем, не хватало сыновей, но они занимались своими делами. Карломан-Пипин остался в Риме, Людовик был в своей Аквитании, Каролинг держал Саксонию.
Тоскана, испещренная невысокими горами, радовала Карла и его спутников своим пышным цветением. Впереди ждал родной город Петра Пизанского, о котором тот беспрестанно щебетал как о самом уютном во всей Италии, но Пиза встретила огромную императорскую кавалькаду унылым и непрестанным дождиком.
– Зато смотрите, как быстро бегут облака, – говорил Петр. – А какие синие горы! Вы гденибудь видели такие синие? А как блестит под струями дождя мрамор домов! И в дождь так уютно сидеть в доме и попивать винцо, заедая его сочным аббаккио.
– Аббаккио я люблю, – с улыбкой соглашался Карл. – Хотя и не понимаю, чем особенным оно отличается от обычного нашего франкского жаркого из баранины.
И мрамор действительно блестел, особенно на стенах баптистерия, и так уютно было сидеть в доме, обсыхать, пить вино, есть аббаккио и тонкую лапшу феттучине. Но за три дня Пиза наскучила своим дождем, к тому же мутно-зеленые вспучившиеся воды Арнуса грозили выплеснуться из своих берегов и затопить город, а турский аббат, простуженный и охрипший, без конца твердил, что чем торчать в Пизе, лучше было дождаться Ирининых посланцев в Риме, и Карл отправился дальше. В Лигурии дождь прекратился, вновь стало солнечно и весело. Карл уверял всех, что это Лиутгарда улыбнулась им с того света.
– Помните, – говорил он, – как она умела своей непревзойденной улыбкой останавливать дождь? Помните, как она говорила, что всех, кто едет в горы, благословляет солнце?
Миновав Апеннинские хребты, очутились в Ломбардии, переправились через Пад и вскоре прибыли в приснопамятный Тицин [76] , где некогда Дезидерата мечтала об отмщении и где на сей раз их догнал Эркамбальд, коего еще из Рима вновь отослали к слону Абуль-Аббасу.
– В чем дело, дружище? – спросил Карл, увидев своего секретаря, а ныне поверенного в делах о слоне.
76
Тицин – современный город Павия.
– Не успел я добраться до Неаполя, – докладывал Эркамбальд, – как мне встретились те самые послы халифа Арона, которые сопровождали элефанта и еврея Исаака. Выяснилось, что стоило мне тогда покинуть Карфагенский порт, как слон взбесился и ни в какую не хотел идти дальше по берегу Африки. Тогда Исаак отправил послов с дарами вашему императорскому величеству, а сам остался при элефанте в Карфагенском порту. Встретив послов, я добрался вместе с ними до Пизы, но там случилось наводнение, которое они решили переждать, а меня направили вдогонку за вами.