Карнавал в День Всех Неживых

Чернышова Алиса

– Многие знают, - закивала Кори.
– Но больше среди простых, всё же. 

– То есть, кто-то из слуг поместья знает наверняка?
– протянула я. 

– Да, а...

Кивнув, я вернулась к скелету.

– Уважаемый, - начала я.
– Видите ли, у нас... ситуация. Дело в том, что преступники нужны нам живыми. 

– Зачем оставлять в живых светлых свиней?
– поразился мертвец.
– Они поголовно - убийцы и психи!

Да уж.

– Понимаете, чтобы моя земля осталась со мной, они должны предстать перед судом. Все. Дать показания

в суде, рассказать, что произошло. Потому я хотела бы просто... напугать их. Понимаете, такой вот ужас на День всех Неживых, чтобы... хм... светлые свиньи поверили, что вы собираетесь их убить. И испугались.

– Но зачем пугать, если можно просто убить? Но перед тем выпытать все подробности преступления, - похоже, отступать от идеи скелету очень не хотелось. 

– Они должны сами всё рассказать, - вздохнула я печально.
– Вот в чём вопрос.

– Но кого мы тогда убьём?
– искренне огорчился скелет.

– А вам это обязательно? 

– Ну да. Если поднять войско, то должна быть жертва. Жертвы. 

– Ясно... а вы сам? 

– Сам я бы помог, да. Но что я могу сам? Нужна армия мертвецов!

– О, - подозреваю, улыбка моя была на редкость предвкушающей.
– Не волнуйтесь, я обеспечу вас армией.

–  

– Но где ты возьмёшь другую армию?
– спросила Кори, когда мы шли обратно.
– У тебя есть Свиток Мёртвых?

– Нет, у меня есть нянюшка. 

Мои спутницы переглянулись.

– Она ведьма?

– Нет, - на губах моих заиграла улыбка.
– Она - светлая минна, воспитавшая десять знатных детей и наладившая отличные отношения с моей матерью. 

– Это можно считать достижением?
– в голосе Мадины звякнуло ехидство.

– Ещё каким, - ответила я серьёзно.
– Вы бы сами всё поняли, если бы познакомились с моей мамой.

Дальше мы шли в молчании. 

Глава 14

Погода после Дня всех Неживых стояла, как это водится, атмосферная: мрачная, пасмурная, дождливая. Жёлтые листья устлали землю, в воздухе висела морось, делая его тяжёлым и влажным. Природа умирала, чтобы возродиться с новой силой и красотой - весной.

Туману, что пополз ближе к вечеру со стороны болот, никто особенно не удивился. Особенно суеверные осенили себя Солнечным Кругом или прошептали Слова Изгнания (зависимо от веры), но в остальном это было дело привычное.

Однако, когда туман сгустился до такой степени, что больше напоминал упавшее на землю плотное облако, слуги начали нервничать. По мере того, как видимость за окном падала до нулевой, среди свеженанятого персонала разгорались страсти: сплетни о старинном проклятии, кем-то вовремя пущенные, распространились по особняку, как пожар. Усугублялось всё тем, что наняли новые господа преимущественно светлых, да таких, чьи семьи обитали на острове уже несколько поколений.

Неудивительно, что инстинктивный страх перед Днём всех Неживых был у них в подсознании - впитался вместе с молоком матери, с пугающими рассказами старших родственников, с воспоминаниями о том, как тщательно всю неживую неделю захлопывались все ставни, как им запрещали играть на улице и заговаривать с кем-либо...

Такие вещи в себе сложно искоренить.

Дошло до того, что у одной молоденькой горничной случилась самая настоящая истерика. Она отказывалась выходить в оранжерею за цветами, и даже угрозы не подействовали. 

– Заприте эту дурочку в комнате для молитв!
– приказала донна Кайрини холодно.
– Совершенно очевидно, что она глупа, суеверна и, возможно, одержима. Завтра мы пошлём за благочестивым Приором, он хорош в изгнании нечистой силы... 

В этот момент за окном раздался леденящий душу вой. 

В просторном холле первого этажа, где собрались почти все домочадцы, стало тихо. Горничная тихо и мирно сползла в обморок. 

В дверь постучали.

Почтенная минна, заменившая нянюшку на посту домоправительницы, с сомнением посмотрела на новоиспеченную хозяйку дома. 

– Что прикажете, ваша милость?

– Открыть дверь, разумеется, - отрезала донна Кайрини. 

По рядам слуг прошёлся шепоток. 

– Ваша милость, - домоправительница склонила голову, пряча раздражение.
– Дозвольте обратиться... Вы - донна столичная, важная, но в наших делах не сильно разбирающаяся, при всём уважении. Эти земли... тут светлым не были рады во время Солнечных завоеваний, уж поверьте. Реки крови лились тогда, Бог отвернулся от нас, и в наказание за жестокость проклятие восстало из пекла, чтобы просыпаться каждый День всех Неживых. На неживой неделе, в тумане и ночью... поверьте, донна, светлым не стоит в тумане али после захода солнца открывать дверь.

Донна Кайрини поморщилась.

– Милочка, я наняла вас не для того, чтобы вы знакомили меня с причудливым местным фольклором. Это здание осенено благодатью, и благочестивый Приор вчера лично это проверил... если уж вас так волнуют всякие подобные вопросы. Мыль о том, что Бог может быть против искоренения скверны и ереси, абсурдна и греховна. Не советую вам высказывать её где-либо. А теперь, быть может, вы всё же изволите открыть дверь? Если желаете сохранить свою должность, конечно.

Словно иллюстрируя сказанное, в дверь снова стукнули. Трижды.

У почтенной домоправительницы всё сжалось внутри. И как ей вообще пришло в голову наняться к этой глупой чужачке с континента? 

– Слушаюсь, ваша милость, - сказала она.
– Но вы учтите, что, помимо мёртвых али проклятых, в ночи бродят ещё и живые. И не всегда - с добрыми намереньями. 

– Дом магически защищён. Я жду. 

Домоправительнице не оставалось ничего, кроме как двинуться к двери. Прошептав короткую молитву, она распахнула дверь... и шарахнулась прочь, обнаружив за ней мужчину в цилиндре. Тень скрывала его лицо. 

– Добрый вечер, уважаемые, - сказал он красивым, хорошо поставленным бархатистым голосом.
– Можно мне войти?

Домоправительница задушенно пискнула. Ещё несколько слуг сползло в обморок. Донна Кайрини едва за голову не схватилась - безумны они тут все, что ли?!

– Входите, уважаемый, - проговорила она.
– Простите мою невежливость. Вы от лорда Канрада?

– Нет, - сказал гость, снимая шляпу.
– Не от него.

–

Донна Кайрини прожила долгую жизнь, полную перипетий и маленьких трагедий.