Каро
Шрифт:
— Тебе будто бы все равно, — упрекнул его чериадский Наследник.
— Если Чериада падет, будет захвачена и Криада с Криолой, а там и до столицы недалеко.
— Вот пусть повстанцы сами и отбивают столицу! — с невиданным доселе жаром сказал Риалан.
— Император не верит, что они смогут противостоять уннцам. По всей Империи не больше пяти сотни действительно стоящих боевых магистров Ковена и с ними толпы неорганизованных вчерашних рабов. Они не в состоянии даже держать их под контролем. На них надежды нет. Если уннцы начнут захват Империи и с суши, и с моря, нам будет не по силам противостоять им даже с флотом.
— Ты вторишь
— Я верю, что он прав.
— Так же прав, как этой ночью?
Тобиас уставился на него тяжелым взглядом. Странно, у него даже не было сил злиться.
— Ты даже смотришь, как он, — пробормотал Риалан, опуская глаза, и добавил: — Извини, я зря… об этой ночи.
Тобиас молча налил себе полный стакан.
Сьерра сидела на полу возле высокого окна и пустым взглядом смотрела на улицу. После прошлого раза, когда она чуть не закоченела, окно надежно запечатали. Пошатываясь, Тобиас вошел в комнату. Уронив по пути стул, он подошел к застывшей в напряжении девчонке и схватил ее за руки. Не обращая внимания на попытки вырваться, он протащил ее через всю комнату и швырнул на кушетку. Каро сжалась, тяжело дыша и глядя на него исподлобья. Тобиас фыркнул и, спотыкаясь, доплелся до кровати. Не раздеваясь, он рухнул поверх покрывала и, поморщившись от закружившейся вихрем комнаты, тут же отрубился.
Глотая залпом приводящее в чувство зелье, Тобиас подумал о том, что неплохо бы отметить отличную работу слуги перед Управляющим. В Криаде слуги не были такими расторопными, или он уже просто ничего не помнил. Со стоном окунув голову в холодную воду в умывальной, Тобиас с трудом собрал в кучу мысли. Сегодня предстояло многое сделать, и если Император не умерит заданный темп, он сильно пожалеет о вчерашней попойке. Впрочем, он пожалеет о ней в любом случае — первому военному советнику не пристало напиваться, как последней сволочи, когда Империя в состоянии войны. Со дня на день предстояла, возможно, последняя битва в его жизни, а он по прямой едва может пройти.
Пошевелив каро за плечо и убедившись, что с ней все в порядке — по меньшей мере, она была жива, — Тобиас покинул спальню.
Сьерра прислонилась к стене, обхватив руками плечи, и наблюдала за Замией, нетерпеливо расхаживающей по комнате. Забрызганный грязью подол платья шуршал по ковру, неаккуратные локоны покачивались за спиной. Красивое лицо было на редкость серьезно.
Тобиас на секунду замер, а затем демонстративно громко закрыл за собой дверь. Две пары глаз уставились на него.
— Здравствуй, Тоби, — Замия остановилась, уперев руки в бока.
— Что тебе нужно?
Тобиас прошел мимо нее и сел на кровать, чтобы сбросить, наконец, сапоги. Этот день был ничуть не легче вчерашнего.
— Так странно видеть тебя трезвым, — нервно заявила его супруга, скрещивая руки на груди.
— Я могу не отвечать на это? — Тобиас отбросил в сторону сапоги и нетерпеливо вскинул брови. Сегодня, похоже, последняя ночь, когда ему удастся поспать. Он не собирался тратить ее на препирания с Замией. — Зачем ты пришла?
— Император сместил с поста Наместника моего отца, — перешла к делу она.
— У него были на то причины.
— Ламиар всегда был добр с тобой, — упрекнула она его. — Ты в хороших отношениях с Императором…
— Боюсь, ты ошибаешься, — прервал ее Тобиас.
— Ты его первый советник!
— Только пока нужен ему, — резко оборвал ее Тобиас. — Я не буду просить за Ламиара, даже не думай. Он запустил город, это все понимают.
— Как ты смеешь так говорить! — возмущенный голос прозвучал на удивление жалобно. — Тоби, он не сделал тебе ничего плохого. Ты можешь плохо обращаться со мной, я к этому уже привыкла, но мой отец не заслуживает того, что с ним сделал Император! — к ужасу Тобиаса на последних словах она начала рыдать.
— Прекрати этот спектакль, — сквозь зубы сказал он.
— Пожалуйста, Тоби! — она бросилась ему в ноги. — Я знаю, ты благородный человек, что бы о тебе ни говорили!
— Уходи, — он вскочил.
— Только ты можешь помочь! Что тебе стоит?! — слезы обезобразили лицо девушки.
— Я не буду этого делать! — он взял Замию за плечи и, подняв на ноги, потащил к выходу.
— В тебе есть хоть капля жалости?! — она вцепилась в косяк, когда он открыл дверь.
— Как видишь, нет. Прекрати унижаться, — вытолкнув ее в коридор, он задвинул щеколду и прислонился спиной к двери. За толстым деревом слышались пронзительные крики — как он мог догадываться, проклятия в его адрес. Устало вздохнув, он встретился взглядом с бронзовыми глазами. Сьерра тут же уставилась себе под ноги, и Тобиас, оттолкнувшись от двери, стремительно скрылся в умывальной.
Быстро смыв пот холодной водой — слуга не успел принести горячей, а теперь дверь была заперта, — Тобиас вернулся в комнату и уселся на кровать поближе к камину. Каро сидела на кушетке спиной к нему, Тобиасу были видны только ее ссутуленные плечи и опущенная голова. Покрутив в руках пузырек с сонным зельем, Тобиас тихо позвал:
— Сьерра.
Ответа не последовало. Тобиас неслышно вздохнул. Был ли смысл пытаться заговорить с ней? Через пару дней его могут убить — их всех могут убить. А единственное, чего ему хотелось, это получить прощение.
— Я не вижу смысла оправдываться.
Да и нет ему оправдания. Можно валить все на Императора — но разве не мог он попытаться изменить его решение? Стоять на своем до последнего, как это делала каро? И хотя умом Тобиас понимал, что Амориаса было не переубедить, он все же должен был попытаться. Ведь тот действительно прислушивается к нему.
— Прости меня.
Она все так же молчала. Сделав большой глоток снадобья, Тобиас забрался на кровать и зарылся лицом в подушки.
Амориас отказался принимать уннского посланца. Лагерь врага смутно просматривался с высоких стен Чериады. Анжийские маги окружили его плотной завесой тумана — они расположились на противоположной от адамантовых гор стороне. Но судя по тому, что они видели, численность объединенной армии Унны и Анжи превосходила их армию почти вдвое.
Последние три дня слились для Тобиаса в поток лиц солдат, бесконечные построения и выматывающие советы. В его голове перемешались стратегии боя и поставок провизии. Он не замечал, когда ел и ел ли вообще, спал урывками и выпивал по литру бодрящего снадобья в день.
Стоя рядом с Императором на пронизывающем ветру и глядя на широко раскинувшийся лагерь, он не чувствовал страха. Он вообще ничего не чувствовал, кроме смертельной усталости.
— По-прежнему полагаете, что мы должны встретиться с ними в поле? — спросил Тобиас. Его взгляд то и дело перекочевывал с окутанного пеленой лагеря на невысокие курганы в отдалении — братские могилы павших в двух предыдущих битвах. Его не оставляла мысль, что сам он скоро будет покоиться в подобной.