Каролина
Шрифт:
Пару минут послушав тишину, я подобрала накидку и направилась к выходу. Быстро уладить всё с оплатой – наверняка будут торги за каждый райн, – пересечь ещё полгорода и выждать у северных ворот благоприятный момент, чтобы… Почему я слушала тишину? Я не заметила, когда в соседней комнате прекратился ритмичный стук палок. Те женщины закончили раньше?
Я замерла у двери, но тут она распахнулась, хозяйка чуть не налетела на меня. Румянец на её щеках уступил место желтоватой бледности.
– Закончила? – Её взгляд скользнул мимо. –
Она сделала шаг в сторону, освобождая проход.
– Вы не желаете проверить?
– Сразу ж видно, что ты постаралась! Выходи.
Я вцепилась пальцами в дверной косяк.
– Что с оплатой?
Хозяйка быстро зыркнула на меня и тут же отвернулась.
– Там своё получишь, выходи.
Один глубокий вздох, два удара сердца, и я переступила через порог. Пар в комнате ещё не развеялся. Тёплые клубы молочного цвета кружились и обволакивали тёмные силуэты.
– Удачный у тебя сегодня день, – лениво протянул тот, что стоял ближе ко мне. – И работа сделана, и платить не надо.
У меня за спиной хозяйка что-то промычала, затем тихо, по стеночке обошла комнату и юркнула в боковую дверь.
Стражи Нуррингора не походили городских и наверняка отличались от королевских. Дело было не в форменном мундире, удушливо чёрном и застёгнутом на все ремни от паха до подбородка. Нуррингорские псы каждый день видели смерть и причиняли смерть. На их лицах была скука.
Тот, который заговорил первым, выглядел молодо, даже привлекательно. Три металлические нашивки на рукавах выдавали в нём капитана, но в другой одежде и с причёсанными, а не растрёпанными волосами он мог бы притвориться принцем. Осанка соответствовала, и походка – горделивая, вальяжная…
А что мне ещё было делать, пока он приближался? Смотреть.
– Ты накидку набрось на плечи. – Широко улыбаясь, он ласково погладил мою щеку тыльной стороной ладони. – На улице прохладно, а ты тут разгорячилась, вспотела. Не приведите Боги, ещё простудишься. Тварь.
Айвор
Та же тюрьма, в которой я уже побывала вчера. Вчера ли?
Камера другая: маленькая, без койки, только стол в центре и твёрдая лавка.
Безвольный охранник, который позволил мне уйти с Мэрг, куда-то подевался, и тех мечтателей, любителей выпивки и азартных игр, отпустили. Сегодня тюрьма казалась тихой и безлюдной, словно не осталось в городе иных преступников.
– Вставай.
Нос чесался. Рассказать бы кому – не поверят. За последние сутки я съела пару кусочков вяленого мяса, и желудок не уставал напоминать об этом тошнотворными спазмами; рёбра ныли, щека саднила, а больше всего беспокойства мне доставлял нос.
Я выплюнула сгусток крови.
– Вставай.
Не такая простая задача со связанными за спиной руками. Я оперлась плечом о край стола, подтянула к груди колено, оттолкнулась и как-то смогла подняться.
Капитан был терпелив – ждал, пока я распрямлю
– Как и зачем ты убила младшего Лосано? – Он небрежно засунул руки в карманы, но я знала, что игра ещё не закончена.
– Как? Железным штырём между рёбер. Зачем… а зачем меня об этом спрашивать? Мой ответ как-то повлияет на благоустройство клетки в Нуррингоре?
– Вряд ли ты доживёшь до клетки, – вставил другой страж. Подпирая боком стену, он крутил в пальцах маленький нож и при этом неотрывно наблюдал за мной. Наверное, тоже хотел поиграть. – Герцог пожелал быстрый результат.
– Что-то вы не спешите, – посетовала я.
Не то чтобы я торопилась умереть. Пусть время от времени приходилось сжимать зубы, чтобы не рычать от тоски и бессилия, обычное любопытство не позволяло мне сдаться. Узнать, что будет. Узнать, что было. Но если другого выхода отсюда для меня не предусмотрено – палачами, Богами, собственной глупостью, – то пусть это случится раньше.
Третий, он стоял у меня за спиной, вдруг развеселился.
– И правда, Миро, – послышался его немного гнусавый голос, – давай заканчивать. Пока в городе, хоть пообедаем прилично, развлечёмся.
Миро, значит. Мидфордец? Нет, не похож.
– Я не голоден. Да и не придумал пока развлечения забавнее этого. – Чуть склонив набок голову, капитан улыбнулся мне, как будто мечтательно. – Герцог Лосано дал нам ответственное поручение: найти и наказать.
Он подошёл ко мне вплотную и прошептал на ухо:
– А ещё отдельно доплатил, чтобы ты при этом скулила.
Приподнявшись на носочки, я тоже потянулась к его уху, но не шептала – сказала, чтобы все расслышали:
– Скулить – твоя прерогатива, пёс.
Он скрыл удивлённый возглас смешком. Я почувствовала его ладонь на затылке, кулак сжался и закрутил волосы. Под одобрительные выкрики товарищей он рывком развернул меня к себе спиной. Понюхал макушку – наверное, вчерашний розовый шампунь не выветрился.
Удар грудью о крышку стола выбил воздух из лёгких. Я хотела вздохнуть, но несколько рук надавили мне на плечи и спину. Пыталась вырваться, но могла только мелко вздрагивать. Юбку рванули вверх, я ощущала каждый дюйм оголившейся кожи. Треск одолженного дорогого белья. Холод. Бряцанье пряжки. Его пальцы на моих бёдрах.
Кто-то расхохотался. Я закрыла глаза. Сейчас попросить Богов? А чем они помогут… быстрой смертью? Нет, не сегодня, не это моё желание.
Всё внезапно прекратилось. Меня резко поставили на ноги, кто-то одёрнул платье. Пока капитан торопливо застёгивал штаны, так и не успев спустить их, другой грубо усадил меня на скамью. Сквозь шум в ушах и стучащие зубы я расслышала одну фразу: он идёт.
Скука разом сошла с лиц моих тюремщиков, самоуверенность развеялась. Если псы так засуетились, то кого мне ждать? Волка? Охотника?